Тата. Я не знала, куда мы шли. Я сначала думала, что кто-нибудь приехал. Зачем нас привели сюда? Нас все забыли тут.

Толя. Мисс Эми сказала, чтобы мы сидели смирно, пока за нами не придут. С нами няня.

Тата. Она все спит.

Толя. Она очень старая. Это мамина няня.

Тата. Все няни старые, а эта няня была старая, когда мама была еще совсем маленькая.

Толя. У ней потому своя комната наверху.

Тата. Как смешно, ее все зовут Афанасьевной!

Толя. Потому что она важная, на нее нельзя кричать, и мама не кричит.

Няня. Что приутихли, мои соколики? — Игрушек-то у вас нет. Скучно.

Толя (нерешительно). Мы уж большие, нам уже не нужно игрушек.

Няня. Так, так, сударик мой! Вы бы в лошадки поиграли. Все веселее. Стара я уж в няни-то. А вниз нельзя: англичанка строгая. Так приказали-с. Тоже не сама! видно, барыня так хочет. Воля господская. (Молчание). Посидите уж, потерпите! К ужоткому пустят[152]. Наказали вас, что ли? уж не знаю.

Толя. Нас никто не наказывает.

Няня. Господь с вами, все бывает; наше дело — сторона (зевает и крестит рот. Молчание).

Тата. Няня ничего не знает, какая она смешная.

Толя. Мы и без няни можем. Пусть она спит. Теперь у нас гувернантка. Нам не нужно больше няни. (Молчание).

Толя. А ты говоришь, что ты была тогда у террасы, ну и что? Я был, знаешь, там, у задней большой террасы. А в доме был шум?

Тата. Да, я думала, что это в зале упал шкап и его подымали. Знаешь, большой шкап, в который мы с тобой прятались зимой от мисс Эми? Помнишь, она не могла нас долго найти, и мы очень смеялись. (Молчание.)

Толя. Я не понимаю, отчего мог упасть шкап?

Тата. Я не знаю. Мама говорила, что в нем живут мыши.

Толя. Я тоже раз слышал, как они шумели. Тата, ты не боишься мышей?