Двенадцатидюймовая береговая артиллерия Севастополя ударила снова первого ноября 1941 года. Огонь вела Тридцатая батарея майора Александера, расположенная на Северной стороне Севастополя у деревни Любимовка[2]. Растянувшаяся по шоссе механзированная колонна с грузовиками и самоходками, походным строем пехоты, полевой артиллерией, которую тащили грузовики и лошади, отлично «уложилась в эллипс рассеивания 305-миллиметровых осколочно-фугасных снарядов советской батареи!
На шоссе взметнулись чудовищные фонтаны взрывов – тонны потревоженной земли поднялись, чтобы похоронить пришлых завоевателей вместе с их техникой. Ударные волны ломали приземистые немецкие самоходки, переворачивали автомашины, буквально «сдували» солдат в мышиного цвета мундирах. Первый удар на Севастополь захлебнулся. За один раз захватчики потеряли около батальона пехоты и несколько разбитых и не подлежащих восстановлению самоходок. А ведь их у Манштейна было и не так уж много – всего три приданных штурмовых батальона на всю армию. Что хуже всего – разбитыми оказалось и значительное количество грузовиков и бронетранспортеров. А ведь сила Вермахта как раз и была – в моторах.
Полевая артиллерия пока еще не могла «дотянуться» до советской супербатареи, а тяжелые крупповские орудия запаздывали. Перевозить многотонных монстров вроде «Карла» или «Гаммы» по осенней крымской распутице было тем еще аттракционом!..
Но без поддержки сверхтяжелой артиллерии наступление немецких войск на Севастополь выглядело бы настоящим самоубийством.
Конечно, гитлеровцы реализовывали на Крымском полуострове то, что умели делать весьма блестяще – их хваленый «блицкриг». Но все же «Молниеносная война» оказалась под прицелом дальнобойной артиллерии защитников русского города-крепости. Конечно, было очень много самых разных факторов, которые снижали эффективность дальнобойных орудий на этом театре военных действий. Однако не следует считать, что немецкие оккупанты прошлись легкой прогулкой от Перекопа и до самой Севастопольской бухты.
Тридцатая батарея строилась по несколько отличающемуся от проекта ее «стальной сестры», 35-й батареи. В ее основе лежали идеи не только военного инженера, но и известного композитора. Да, именно композитором был генерал Цезарь Антонович Кюи! В своей работе изучил особенности обороны Севастополя в 1854–1855 годах и предложил для оборудования береговой батареи самую выгодную позицию. Ее господство над окружающей местностью обеспечивало двум двухорудийным башням круговой обстрел без «мертвых зон». Это был без преувеличения – гениальный проект!
На поверхности размещались только лишь эти орудийные башни. Остальные помещения располагались в железобетонном массиве длиной 130 и шириной 50 метров. Внутри этого блока находились силовая станция, жилые и служебные помещения-отсеки, собственная электростанция, фильтры для очистки воздуха и камбуз с медсанчастью.
Но вооружение оставалось прежним – четыре двенадцатидюймовых орудия в двух башнях кругового вращения. Технологии здесь были проще. Стволы орудий стандартные, длиной пятьдесят два калибра, не лейнированные. А это значит, что при износе канала ствола и нарезов нужно менять всю пятидесятитонную стальную «трубу».
На Тридцать пятой батарее стараниями «попаданца» из Донецка 2014 года – Алексея уже были внедрены различные технические новшества.
Но тем не менее все операции по наведению и заряжанию орудий на «Тридцатке» обеспечивали семнадцать электродвигателей. Для своего времени она и так была весьма совершенной.
В подбашенном помещении имелась даже рельсовая железная дорога с ручными вагонетками, в которых боеприпасы должны были доставляться к зарядникам мощных орудий! С командным пунктом батарею связывал подземный коридор протяженностью шестьсот метров.
Все, как на линкоре, или, скорее, на подводной лодке. Батарея рассчитана на полнейшую автономность ведения боевых действий. На Тридцатой батарее не было такой разветвленной системы подземных ходов, как на «Тридцатьпятке». Хотя масштабы строительства все равно поражали воображениие.
Вокруг основного массива двух броневых башен располагались стальные и железобетонные колпаки долговременных огневых точек с пушками и пулеметами, были вырыты окопы и ходы сообщения. Вся эта сеть прикрывала береговую батарею в ближнем бою.
Тридцатая батарея также имела разветвленную систему постов корректировки огня. Они были расположены на мысе Лукулл, в устьях рек Альмы, Качи, а также на мысах Фиолент и Херсонес. Над западным берегом Балаклавской бухты. Это позволяло пушкам майора Александера прицельно бить почти на 28 000 метров.
К 1934 году внутренние работы были завершены, массивные орудийные башни установлены на свои места. Из орудий был произведен пробный отстрел. Также здесь, на батарее, была испытана новая система управления артиллерийским огнем. А в 1936 году был полностью закончен Главный командный пункт Тридцатой батареи. Но незначительные доработки велись вплоть до 1940 года. Так что это тоже была современная и мощная крепость, ощерившаяся четырьмя огромными стволами орудий.
Матросы 35-й батареи слышали глухие раскаты рукотворного грома на северной стороне Севастополя. Горизонт в той стороне заволокло дымом. Там уже шел бой за город, немцы и румыны рвались к Севастопольской бухте. Но пока что оборона была крепка.
– Товарищ командир батареи, а когда мы тоже так вдарим?! – спросил Алексея матрос.
– Сменился с вахты?..
– Так точно.
– Как прикажут, так и ударим… А пока отдыхайте, товарищ краснофлотец. На наш век подвигов хватит.