Ответа не последовало. Я подергала за ручку, но тщетно. Судя по всему, Руби заперла дверь изнутри.

Я не знала, что делать. Догадалась ли Руби, что я заглядывала в альбом? Заподозрила ли в том, что я рылась в чужих вещах? Что, если она обнаружила пропажу письма Пола и чертежей? И если она искала их в шкафу, то на кого подумала – на меня или на полицию?

Что ж, в любом случае лучше дождаться, пока Руби сама решит поговорить со мной.

Я уложила малыша и вернулась в гостиную. Гроза миновала, но дождь по-прежнему лил как из ведра. Включив телевизор, я некоторое время рассеянно наблюдала за бейсбольным матчем: «Янки» из Нью-Йорка играли с бостонским «Ред Сокс». Судя по словам комментаторов, это была последняя игра в регулярном сезоне, прежде чем «Янки» начнут серию игр в ежегодном чемпионате США. Я не интересовалась бейсболом, а потому выключила телевизор и включила маленький транзисторный радиоприемник, стоявший на кухне. В «Новостях» передавали о задержании в Йонкерсе банды наркоторговцев, о которой упоминала Джин Келлерман. Арестовали пятерых мужчин, еще трое сумели скрыться и теперь находились в розыске. О сенаторе Кеннеди не было никаких известий. Очевидно, в выходные он не проводил предвыборную кампанию. При мысли о том, какое воодушевление я испытывала в предвкушении дебатов между ним и президентом Никсоном всего неделю назад, которая теперь казалась вечностью, меня охватила тоска. У нас с Полом не было телевизора, поэтому, чтобы наблюдать за дебатами, мы отправились к моим родителям. Я сидела на диване со спящим Пи Джеем на коленях и держала мужа за руку. Нас всех завораживал обаятельный, красивый сенатор из Массачусетса.

В тот вечер мой мир состоял из моей семьи – Пола и Пи Джея, но теперь все перевернулось с ног на голову.

Вернулся Пол и, поставив пиццу на барную стойку, принялся готовить напитки. Обычно мы не пили в такое время, но ведь теперь все было не так, как прежде.

– Где Руби?

– В своей комнате. Сказала, что поест позже.

Муж тяжело опустился на стул и сказал почти шепотом:

– Они хотели ее допросить, но ее ни в чем не обвинят. Я нанял адвоката и отпугнул их. На время. Однако адвокат говорит, будто копы считают, что… – Он закусил губу. – Они считают, что Силья убила Генри, и хотели знать, что Руби известно об этом.

Я прикрыла рот рукой. Только сейчас до меня дошел весь ужас произнесенных им слов. Судя по тем фотографиям, что я видела, Силья действительно была бы счастлива, если бы Генри исчез с лица земли. Но убить его? Возможно ли такое? И как Силья это сделала? И если она действительно это сделала, знала ли что-то ее дочь?

– А почему в полиции так думают? – спросила я. – Кажется, судебный медик пришел к выводу, что это самоубийство. Так что же вдруг изменилось? Что заставило полицейских изменить мнение?

– Не знаю. – Пол покачал головой. – Но, должно быть, кто-то подсказал им эту идею.

Что он имел в виду? Намекал на Джин Келлерман?

– А как насчет записки? Той, где Силья написала, что покидает семью. Как быть с ней?

Пол пожал плечами.

– По мнению адвоката, полицейские подозревают, что это обманный маневр. Силья спланировала все это, чтобы скрыться.

– А как же Руби? Не могла же Силья просто взять и бросить дочь на произвол судьбы после того, что совершила?

Пол снова пожал плечами.

– У меня нет на это ответов.