Однако, вопреки «энергичной» внешности, выражение лица было простодушным. Даже в некоторой степени глуповатым.

Последнее насторожило Гараничева, – заподозрить в отсутствии интеллекта и хитрости заморского дипломата рад был, да не мог.

– Благодарю вас… Простите, до сих пор не представился. Элбридж Дюрброу, первый секретарь посольства…

Вытащив из кармана пиджака плоскую и чрезвычайно изящную металлическую коробочку, даже в неярком освещении поблескивавшую никелированным покрытием, Дюрброу раскрыл ее. Извлек две визитные карточки, преподнес собеседникам с легким церемонным поклоном.

Те представляться не стали.

– Присядем!.. – предложил Гараничев. Одновременно кивком головы сделал рослым парням знак, – это были те, что проводили Дюрброу в Зимний сад – «удалиться!»

– У вас мало времени… – заметил американец.

Гараничев с удивлением вскинул глаза. Фраза была непонятна.

– Вы предлагаете говорить стоя?.. – спросил он.

Вместо ответа американец быстро подошел к ближайшему столику, отодвинул кресло, сел.

– Я имею поручение разгласить государственный секрет Соединенных Штатов Америки… – заявил он, когда собеседники разместились напротив.

Несколько радиомикрофонов транслировали разговор в сторону стационарного записывающего устройства.

– В тысяча девятьсот восемьдесят втором году на Центральное разведывательное управление работал агент в Москве…

Взгляд Гараничева застыл. Сказанное было пощечиной профессионалу – в названное время он отвечал за то, чтобы подобных агентов в столице СССР не было.

Россияне не произносили ни слова.

– Это было наше высшее достижение, – проговорил Дюрброу медленно. Чувствовалось, первый секретарь посольства тщательно подбирает слова. – Место службы этого человека – Кремль…

– Вы назовете имя?.. – взгляд Гараничева по-прежнему оставался застывшим.

– Нет. Ни к чему… У нас есть основания полагать: его нет в живых. Вы помешали мне продолжить… Он был нашим высшим вербовочным достижением. Одновременно это была наша самая большая неудача.

– Почему? – нервы Гараничева не выдерживали. Разговор полностью выбил из колеи, хотя опытный профессионал отличался крайней эмоциональной устойчивостью.

– Очень быстро оказалось: он не собирается на нас работать. Его цель была в особой, собственной игре. Ее смысл мы, к нашему огромному стыду, так никогда и не постигли. Это при том, что над загадкой бился огромный штат работников Центрального Разведывательного Управления. Плюс еще… Это уникальный, редчайший случай в истории ведомства… Большой вычислительный центр – десять этажей мощнейших суперкомпьютеров, целый штат математиков с научными степенями, программисты – все были вовлечены в работу над разгадкой. Тщетно!.. Алгоритм его действий так и остался тайной… Сразу после смерти Брежнева, которую мы, как и вы, как весь советский народ, считали следствием старости, болезни, от агента было получено шифрованное сообщение… Заметьте – никакого задания, даже намека на него не было… Он действовал… Если, конечно, на самом деле действовал… Полностью самостоятельно…