Чиркнул кремнем, – столбик пламени возник сразу. Он был ровным, словно застывшим – сквозняка в палате не было, газу в зажигалке достаточно.
Врач поднес огонь к сигарете. Сгорела бумага, он затянул дым в рот, тут же выпустил. Старался прислонять фильтр к губам лишь едва. Кончик белой палочки засветился ровным багряным колечком.
Теперь – самое главное. Держа сигарету большим и указательным левой руки, он забрался с ногами на кровать. Потолок в палате – низкий, но все равно: даже привстав на цыпочки, не хватало сорока – пятидесяти сантиметров, чтобы дотянуться до пожарного датчика. Он был ровно под ним.
С силой затянул в рот большую порцию дыма. Психика его была на грани: ужаснулся – казалось, вместе с табачным облаком втягивает в себя рентгены. Они здесь и без того повсюду. С силой выдохнул дым вверх, прямо на датчик… Струя рассеялась, не долетев до него. Данилюк несколько раз повторил процедуру. Под потолком появилось маленькое облачко дыма. Встав на цыпочки на вытянутой руке задержал горящую сигарету под датчиком.
Если эта чертова система окажется не слишком чувствительной, просидит здесь до тех пор, пока освобождение его из бокса не потеряет всякий смысл…
– Напел слова из популярной в свое время песни «Подмосковные вечера» Гараничев.
Освещение в Зимнем саду московского Кремля, в котором они находились, было приглушено. Все так же журчал фонтан. Подсветка под ним работала с прежней силой.
– В мои годы эта песня была чрезвычайно популярна. Одно время неслась из каждого второго окна… – тон Гараничева был игривым.
Рудалев не разделял подобного настроения. На лице – тень озабоченности.
– Зачем он приехал? Что за непонятные обстоятельства?.. Машина с дипломатическими номерами… – задумчиво произнес он. – Принадлежит американскому посольству, несется на полной скорости через весь центр, чудом во время гонки не происходит ни одной аварии…
– Две аварии все-таки происходят… – точно бы радуясь этому проговорил Гараничев.
– Помятые крылья, декоративные решетки радиатора и оторванный бампер двадцатилетней «волги» – не в счет… Никто не погиб, не ранен… Ущерб возместят страховые компании. При такой езде могли случиться инциденты посерьезней!.. Сотрудник американского посольства…
– Резидент, отвечающий за разведоперации!..
– Вот именно!.. Рвется в Кремль, словно бы…
– Все объясняется просто. Пойди он официальным путем – никогда не добился бы встречи так быстро! А теперь… Пятнадцать минут бешеной гонки… Конечно, он безумно рисковал, но в итоге… Вот он! Его ведут!..
В дальнем конце Зимнего Сада появились темные силуэты нескольких мужчин. Даже с приличной дистанции было заметно – люди повыше сгруппировались вокруг одного – маленького и широкого. Энергично шагая, этот, казалось, норовил вырваться вперед, оставив позади навязанную «свиту».
– Джентльмены, мне сказали, вы – именно те люди, которым правительство поручило принять чрезвычайно важную и срочную информацию, имеющую отношение к безопасности вашего государства, которой я располагаю… – человек произносил слова с характерным американским акцентом, но речь отличалась исключительной беглостью.
Гараничев невольно про себя отметил: не всякий русский нынче владеет собственным языком столь же свободно.
– Вы прекрасно говорите по-русски… – делая комплимент, он пристально разглядывал иностранца.
Из-за широкой, крепкой фигуры и головы, заметно запрокинутой назад – такое бывает вследствие непропорционально развитых мышц спины, американца можно было принять за борца или тяжелоатлета. Шапка жестких, курчавых, очень коротких волос плотно облепляла голову. С висков языки черных завитков уходили вниз, спускаясь по щекам ниже обычного.