Услышав мои шаги она обернулась и слегка взвизгнула от неожиданности, но потом, присмотрелась и, сплюнув в сторону, проворчала:
— Талек, ты штоль? Ты чего такой грязнючий? Да и смердит от тебя!
Я проигнорировал тетку и пройдя чуть ниже по течению, забрался в речку. Как был в одежде.
— Скотина ты, Талек, хоть и блаженный. И батя твой скотина был и мамка, — тем временем продолжала ворчать тетка, — и чего они той зимой тебя с собой не взяли? Так глядишь и домик бы кому полезному отошел. Так нет. Пожалел тебя Ролех. А толку от тебя? Работаешь меньше всех, зато долю тебе как взрослому подавай! Скотина и есть.
А я тем временем, хоть и слышал теткины разглагольствования, но особого внимания не обращал. Не до нее было. Мои мысли сейчас другим были заняты. Я как-то вдруг осознал, что моя одежда ничуть не похожа на привычные мне джинсы и майку, а представляет собой нечто, сродни тем самым рубахам, в которые были обряжены кузнецовы дети. Только победнее и подряхлее. Да и лаптей на мне не имелось.
Смутные подозрения начали закрадываться в мою душу. То, что время не то, то еще ладно. Незнакомка меня об этом предупреждала. Но вот то, что пятнадцатилетние пацаны превышают мне в росте, а сам я одет в то, что никогда бы и ни за что не надел бы, навевали на определенные мысли.
Решив не откладывать то, что можно сделать завтра на послезавтра, я выбрался из речки и, дождавшись когда вода немного успокоится, глянул в нее.
— Твою мать! — на чистейшем великом и могучем проорал я.
Из воды на меня смотрел истощенный, с огромными глазищами, совершенно незнакомый черноволосый парнишка лет шестнадцати (и это я еще накинул пару годков для солидности).
— Ты чего орешь? — недовольно поинтересовалась у меня тетка.
— Я же пацан! — все так же, не понижая голоса проговорил я очевидное.
— Знамо дело, что не девка, — согласилась та, — аль ты только сегодня в штанах свой стручок нашел? — она захихикала.
Я не знал что ответить, поэтому молча развернулся к деревне и не прощаясь побрел в нее. Ноги сами несли меня по знакомой, не один десяток раз хоженой, тропке. И принесли к небольшой, изрядно покосившейся, хибарке. «Дом», — само собой всплыло в голове.
Я открыл незапертую дверь, вошел внутрь и осмотрелся. Все казалось знакомым и чужим одновременно. Очень неприятное, надо сказать, чувство. Чтобы хоть как-то прийти в себя, я добрел до небольшого топчана, укрытого соломой и, устроившись на нем, прикрыл глаза. Стало полегче, особенно когда тело приняло привычную ему позу.
Итак, стоило подвести итоги. То, что я попал в чужой для меня мир было и так понятно, но ничуть меня не беспокоило, так как я все для себя решил еще там, на рандеву с очаровательной незнакомкой. А вот тот факт, что вместо моего, пусть и не атлетического, но взрослого и такого родного тела, мне досталось тело (а судя по этим странным флешбекам еще и память) какого-то малолетнего дрыща, да еще и дурачка, если верить бабке, меня удручало. Ну почему нельзя было меня вселить, например, в какого-нибудь красавца-рыцаря?
Ладно, что случилось, то случилось. Рефлексировать я не привык, поэтому, раз достался дрыщ, то будем из него делать человека. Сам-то я в той, прежней жизни, был далеко не фанатом здорового образа жизни, но в этой придется, так как меня сейчас можно было соплей перешибить. И кузнецовы детки это уже один раз продемонстрировали. А значит что? Правильно — нужно привести себя в форму.
С первым пунктом, вроде, разобрался. Дальше что? Дальше надо валить. Причем, валить как можно дальше. Находиться в этом раю для хипстеров с эко-развлечениями вместо досуга и эко-пищей вместо еды я не желал совершенно. Но вот куда валить? А вот хрен его знает. Память бывшего владельца тела молчала на этот счет. То ли она мне не полностью была доступна, то ли он просто ничего, кроме этой своей деревушки и не видел. Во второе почему-то верилось охотнее. Так что следовало порасспрашивать местных, да и приезжих, если они тут бывают о том, о сем. Из чего следовало, что в этом убожестве мне придется немного задержаться.
Еда. О ней мне напомнил мой желудок. Видимо, те вареники, что я употреблял у таинственной незнакомки, мою попаданческую судьбу не разделили. Так что неплохо было бы сейчас схарчить кого-нибудь, желательно под соусом и с красным перчиком в прикуску. Но вот точил меня некий червячок сомнения, что максимум, что я сейчас смогу употребить, так это хрен, причем не реальный, а метафорический. Уж слишком сильно тело этого парнишки напоминало тело узника какого-нибудь концлагеря.
Но я ошибся и оказался прав одновременно. Чисто с технической стороны, еда имелась. Но вот для меня, жителя прогрессивного XXI века, эти три чахлых брюквины, что нашлись в местной кладовой были скорее насмешкой над едой, чем ею.
Я задумчиво откусил кусочек от одного из плодов. Тщательно прожевал. Сладенько, чем-то капусту напоминает. Но совершенно несерьезно. Поэтому, пошел шуровать по дому дальше. Хотя, слово «дом» слишком серьезно для этой однокомнатной халупы с притулившейся к одной из стен кособокой печуркой. За последней, кстати, в неглубокой нише я и нашел средних размеров глиняный горшок, наполненный какой-то крупой.