— Магические светильники! — первой озвучила мою мысль Хилья, шедшая сразу за мной.

— Они самые, — поддержал девчонку Ровен. Знатная добыча. Если там будет еще что-то кроме них, так мы вообще озолотимся.

— Да уж, защитный артефакт и магические светильники. Действительно неплохая добыча. Теперь, главное, чтобы с Кругом не было никаких проблем.

— Какой артефакт? — поинтересовалась Хилья.

— В смысле «какой»? — я аж остановился, дабы взглянуть на девушку. — Ты же сама нам рассказывала недавно про то, что этот курган защищен от магического взора специальным артефактом.

— Да? Ну, наверное, — в голосе ее сквозила неуверенность.

Я попытался всмотреться в лицо девушки, дабы понять всерьез это она или просто прикалывается, но Карвен отошел достаточно далеко и света не хватало.

— Эй, чего вы там замерли? — позвал нас Мато, заметив заминку. — Двигайте сюда, тут есть на что посмотреть.

Я, решив отложить на время непонятки с Хильей, послушно двинулся вперед. Остальные наемники последовали за мной.

— Не зря мы сюда полезли, а? — на лице наемника расцвела радостная улыбка.

Я глянул в указанном им направлении и тихо присвистнул. Да уж. Не зря, — это точно. Небольшое помещение, более всего напоминало захламленную кладовку, даром что было приличных размеров. Тут было все. Нет, и правда все: одежда, ткани, оружие, доспехи, кухонная утварь, детские игрушки. Все это было навалено вдоль небольшой дорожки, ведущей из этого странного зала. Создавалось впечатление, что тут десятилетиями, если не больше (некоторые из вещей были довольно дряхлыми, другие — развалились в труху) просто скидывали ненужный хлам.

— Ты думаешь найти тут что-то ценное? — скептически глянул я на Мато.

— Ценное мы уже нашли, — указал он на три магических светильника, висящих на стене. — А в остальном — да, думаю тут есть чем поживиться. Вон тот меч, например, — он указал на необычно тонкий полуторник, небрежно брошенный на кучу каких-то ветхих платьев, — очень похож на работу мастера Панатоля. Если это окажется действительно так, то знающие люди заплатят за него никак не меньше золотого, а то и двух.

Я на это лишь хмыкнул. Но, рассудив, что если уж наемникам так хочется копаться в древнем мусоре, то это их полное право, сказал:

— Ладно, если хотите, ищите свои ценности. А я пойду гляну что там впереди. Только светильники заберем в последнюю очередь. Так проще будет — не придется тратить факелы.

К своему удивлению, я не услышал никаких возражений. Никто из нанятых мною бойцов не изъявил желания идти со мною. Судя по всему, их всех вполне устраивали уже найденные вещи. Да и вообще, как-то странно они на меня смотрели. Может бояться, что я наложу лапу на меч мастера Панатоля? Ладно, хрен с ними, пусть развлекаются.

Следующий зал ничем особым не выделялся. Просто большое, совершенно пустое помещение, так же освещенное магическими светильниками. А нет, вру, не совсем пустое. На стенах появились какие-то барельефы. Только вот, даже при достаточно неплохой освещенности, я все равно не мог разобрать что именно на них изображено. Хотя и старался. На один, так вообще — минуты три, не меньше, пялился. Но тщетно. То ли люди какие-то, то ли животные. Дошло до того, что у меня от всего этого разболелась, и стала немного ватной, голова. Пришлось использовать заклинание исцеления. Благо, магия тут работала.

Решив, что незачем больше ломать голову, разглядывая чьи-то странные художества, двинулся дальше. Тут все было примерно так же, как и в предыдущем зале, однако барельефы стали более выраженными. Теперь я четко видел, что неизвестный резчик изобразил именно людей. Только каких-то странных — у кого голова между ног изображена, у кого — три руки. Но в целом узнаваемо.

В следующем зале изображались не просто люди, а люди, занятые какими-либо, самыми обычными, делами, вроде засевания полей, изготовления горшков и прочего. И тут тоже были изъяны, но не только у людей, но и в том, что и как они делали. Например, человек, вспахивающий поле работал перевернутым плугом. Или горшечник, что обжигал горшки в потухшей печи. И все в таком духе.

Я шел из зала в зал и каждый раз изображения на стенах становились все четче и детальнее. Сюжеты стали более комплексными и разнообразными. Появились животные и природные явления. И во всем этом, в каждом изображении, в каждом существе было что-то неправильное, извращенное. Мне было противно от увиденного, во мне росло чувство омерзения, однако оторваться от разглядывания барельефов я не мог. Не знаю кто и зачем их вырезал, но он явно был мастером своего дела. И, надеюсь, перед смертью долго-долго мучился.