– Это, однако, странно, – с задумчивым видом продолжал Димон, не без любопытства заглядывая в узкую тёмную щель, образовавшуюся между приотворённой дверью и косяком. – Они ведь должны были хотя бы запереть её. А то просто прикрыли и всё. Пожалуйста, заходи и бери что хочешь… Брать тут, конечно, нечего, но всё же… Нет, чепуха какая-то. Ничего не понимаю. А ты?

Миша, по всей видимости, тоже не понимал, да, скорее всего, и не пытался понять. И не переставал стоять на своём:

– Слушай, пойдём домой, а! Поздно уже, у меня глаза слипаются и башка ни черта не варит. Я не в состоянии разгадывать сейчас загадки. Давай отложим это на завтра.

Но у Димона, очевидно, уже созрело какое-то решение, так как, не обращая внимания на Мишины призывы и жалобы, он кивнул на полураскрытую дверь и с тонкой улыбкой на губах взглянул на друга.

– А что, не зайти ли нам, раз уж перед нами так гостеприимно распахнули дверь?

Миша изумлённо и даже отчасти возмущённо вытаращился на него.

– Чё?!

Димон молча кивнул на открывшийся перед ними тёмный провал в дверном проёме и выразительно ухмыльнулся.

– Нафига? Что мы там забыли? – вопрошал Миша.

Димон вскинул бровь.

– Да так, ради интереса. При жизни Авдотья наша Ефимовна вряд ли пригласила б нас в гости. Так мы наведаемся к ней сейчас. Раз уж представился такой случай, грех не воспользоваться.

Миша решительно замотал головой и подался назад.

– Э-э нет, хрена лысого! Это уж слишком. Я туда не пойду. Чего мы там не видели?

Димон придвинулся к нему поближе и, твёрдо, с лёгкой небрежной улыбкой глядя ему в глаза, тихо, но убедительно произнёс:

– Ну чё ты шумишь? Что ты паникуешь раньше времени? Ничего ж тут страшного нету. Зайдём буквально на пару минут, поглядим мельком – и назад.

Но Миша вновь отрицательно затряс головой и отступил ещё на шаг.

– Я это уже слышал. У тебя чем дальше, тем больше. Сначала к Руслану на пару минут, потом к бабке подняться, а теперь вот в хату к ней запереться. Ещё чего не хватало! Это ж надо выдумать!

Димон с хитрецой во взоре покосился на друга.

– А что тебя, собственно, смущает? Что здесь такого?

Миша с угрюмым, недовольным видом отрезал: