Тот посмотрел на меня своими умными глазами и вывалил язык, как будто дразнился. Усмехнувшись, я развёл небольшой костерок. Дождусь, когда прогорит до углей, и поставлю чайник. Достал из рюкзака бутерброды, кружку и банку тушёнки для мохнатого друга. Затем разложил всё это дело на пеньке и уселся на бревно, лежащее рядом. Ну вот, как в ресторане расположился. Открыл банку и вывалил лису его любимую тушёнку рядом с пнём. Вот и настало время изучить содержимое портфеля. Отвязав его от лямки рюкзака, я открыл крышку и начал выкладывать поверх его содержимое. Углубившись в изучение бумаг, я потерял счёт времени и забыл про чайник и угли. Когда оторвался, пришлось разжигать костёр заново.

В общих чертах, в портфеле оказалось примерно следующее:

Во время военных действий по территории данного района передвигалась колонна снабжения армии. Состояла колонна из пятидесяти автомобилей марки "Урал" и пяти БТР сопровождения. Колонна, судя по накладным, перевозила провиант, обмундирование, топливо и боезапас для двигающейся в тыл врага дивизии из пяти тысяч человек и нескольких десятков единиц техники. Исходя из рапорта, дивизия попала в засаду и полегла вся, включая технику. Как всегда и бывает, возвращать "Уралы" снабжения оказалось дороже, чем бросить уже никому не нужное добро. Командиром отделения было принято решение двинуть колонну в сторону ближайшего бункера убежища Гражданской обороны. Естественно, бункер секретный. Но армия есть армия, и вместе с рапортами и накладными, а так же дневником командующего, из которого я и выудил всю информацию, в портфеле была обнаружена карта местности. Карта была бережно завёрнута в целлофан и убрана в специальный тубус. Вот это то, что я называю джек-пот! Остался один маленький нюанс, карта, как и данные, устарели лет эдак на тридцать. Местность изменилась, привязку к городам можно не учитывать ввиду их отсутствия, но шанс есть, и довольно неплохой. Есть координаты точки, есть карта и осталось привязать себя к ней. За тридцать лет население, живущее в этом районе, не успело выродиться, и вполне остались люди, способные рассказать, где раньше находился нужный мне город. За размышлениями я вскипятил чайник, заварил и, налив в кружку, неспешно жевал бутерброды, размышляя над свои дальнейшим маршрутом. Решил всё же двигаться в город, в гильдию. В моих планах определённо требуется поправка, но бросить всё и побежать на поиски клада я тоже не могу. Я выбросил уже не нужный мне портфель, убрав карту обратно в тубус, а затем в рюкзак. Сжёг ставшие ненужными мне бумаги, да и посторонним эта информация не должна попасть. Собрал обратно свои пожитки, затушил остатки костра, так сказать, "по-пионерски", и двинулся обратно в сторону тракта. В тот момент, когда мы почти вышли на дорогу, лис вдруг встал как вкопанный и начал нюхать воздух вокруг. Внезапно он поджал свой пушистый хвост, ощерил клыки и утробно зарычал, попятившись назад.

— Что там? — мгновенно присев, спросил я. — Ты кого-то почуял?

Лис, не глядя, сорвался с места обратно в сторону поляны. Решив, что просто так он не будет показывать характер, я стартанул следом за ним. Добежав до поляны, лис остановился, дожидаясь меня, и вновь рванул в ближайшие кусты, теперь постоянно принюхиваясь. Отбежав метров с пятьсот от своего бывшего места остановки, лис остановился и, поднявшись на задние лапы, начал царапать ствол сосны.

— Ты что, хочешь на дерево забраться?

Лис заскулил, продолжая царапать сосну, и обернулся в мою сторону. Не задавая больше лишних вопросов, я схватил лиса, запихал его за пазуху и начал карабкаться на дерево. Лис мгновенно затих, видимо, моё решение правильное. Не успев добраться до середины, я вдруг услышал дикий рёв. Чуть не свалившись обратно, едва успел угнездиться и затихнуть, как с треском на поляну вылетел медведь. Нет, не так, МЕДВЕДЬ! Эта гипертрофированная туша не совсем походила на того медведя, которых мы видели в зоопарке или на экранах телевизора. Человеческая больная фантазия усовершенствовала этого царя русского леса до идеальной машины убийств. Похоже, что тело медведя скрестили с гориллой. Передние лапы были длиннее положенного вдвое и оканчивались вполне человеческими пальцами, на которых оставили медвежьи когти. Весь его торс напоминал перекачаного бультерьера. Шкура росла клоками, что делало этого зверя ещё отвратительнее и страшнее. И наконец огромная башка с не менее огромной медвежьей пастью. Пыхтя, как паровоз, медведь, опираясь на кулаки передних рук, передвигался по поляне, обнюхивая всё вокруг. Если он зацепится на наш след, нам конец. Медведь, недолго думая, уже начал наводиться на путь нашего отхода и в развалку стал двигаться в нашу сторону. Вдруг лис заворошился за пазухой и начал вылезать, больно царапая мне живот.

— Куда, дурень, он же тебя убьёт, — зашипел я на него.

Лис не слушался и весь дрожал от страха, продолжая выбираться наружу. Решив, что так мы обнаружим себя ещё быстрее, я решил помочь Фоксу покинуть убежище и начал расстёгивать куртку. Он тут же, толкнув меня лапами, вывалился наружу, а я просто не успел схватить извивающееся тело, и лис с хрустом от ломающихся веток шлёпнулся на землю. Высота, конечно, смешная, метров пять, да и мягкий ковер иголок не даст ему поломаться, но там это чудовище! Видимо, услышав треск или всё же почуяв нас, медведь поднялся на задние лапы и, заколотив себя в грудь, издал оглушительный рёв, от которого у меня заложило уши. Лис пушистой молнией метнулся в сторону чудовища и, прошмыгнув у того между ног, больно вцепился ему в лапу. Медведь взревел ещё громче и попытался левой лапой схватить наглую букашку, посмевшую причинить ему боль. Только лис оказался хитрее, мгновенно отпрыгнув, он вновь ощерил клыки, вздыбил шерсть на загривке и зарычал. Медведь в одно мгновение переключился на моего Фокса и сделал молниеносный выпад лапой в его сторону. Только поймал воздух, а лис, поджав хвост, улепётывал от страшного монстра. Инстинкт у животного всегда преобладает над разумом, и медведи не исключение. Вид убегающего противника — зрелище, которое невозможно созерцать спокойно, и чудовищный медведь тут же сорвался следом. Он с такой скоростью передвигал гипертрофированными конечностями, что казалось, сама природа придумала ему такое тело, но никак не человек. Треск и рёв удалились настолько, что я перестал их слышать. Это что же, Фокс спас мне жизнь, а я даже не попытался защитить его? Да что со мной такое?! Ладно, нужно сделать так, чтоб его смерть не была напрасной. В конце концов, я даже не видел, догнал его медведь или нет. Может быть ему удалось сбежать. С другой стороны, стрелять в этого монстра — бесполезное занятие, тех, кто это пробовал делать без противотанковой винтовки или РПГ, уже нет на этом свете. Мышечный каркас там настолько плотный, что пуля от АКМа вязнет в нём, не дойдя даже до костей. А кости черепа такой прочности, что эта самая пуля просто-напросто отскакивает, как от бетонной плиты. Вот только болевой порог у этой твари специально понижен для большей мотивации скверного характера. И всё это в совокупности не даёт ни единого шанса стреляющему на выживание.

За всеми этими размышлениями, не забывая ругать себя, дурака, что не смог уберечь друга, я вышел обратно на тракт и уже ускоренным шагом пытался быстрее покинуть место обитания страшного зверя. Не прошагав и трёх километров, я услышал сзади топот. Вскинув автомат, резко обернулся и чуть не прослезился. Мой Фокс летел за мной, высунув язык, который болтался на ветру, как знамя. Не сбавляя скорости, он прыгнул мне на ногу, едва не выбив её из сустава.

— Ну привет, бандит, — я присел на корточки, принялся гладить лиса и трепать его за холку. — Уже и не думал увидеть тебя в живых. Лихо ты его. Молодец, хороший лис, — приговаривал я, продолжая трепать своего друга.

Лис обслюнявил мне всё лицо, а я угостил его куском копчёного сала. Вот так, снова объединившейся семьёй, мы и двинулись дальше. Двигаться приходилось быстро, мало ли, вдруг медведь всё ещё идёт по следу.

Ближе к вечеру показалась какая-то деревня. Её частокол вдруг показался вдалеке, едва мы поднялись на холм, по которому так и продолжал бежать накатанный телегами тракт. В деревню мы вошли, едва успев к закрытию ворот. Точнее, их уже начали закрывать, и нам пришлось припустить бегом. После того, как ворота любой деревни или города закрывались, попасть внутрь можно было только нелегально. Это как минимум опасно для здоровья. Но мы успели — едва завидев бегущего человека с лисом, охрана придержала ворота.

— Спасибо, мужики, — слегка запыхавшись, поблагодарил я охрану. — Не хотелось бы ночевать под забором.

— Да не за что, — хором ответили мужики, — дуй в проходную, регистрируйся, пока начальник на месте.

Я кивнул головой и скрылся в дверях будки при воротах.

— Здравия желаю, трищ капитан, — залихватски поприветствовал я человека с капитанскими погонами, — разрешите зарегистрироваться.

— Чего припёрся на ночь глядя, — недовольно пробурчал начальник смены, видимо, одной ногой он уже был дома, — нельзя было минут на десять пораньше, я уже в журнале смену закрыл. Теперь придётся исправлять, грязь разводить.

— Виноват, товарищ капитан, исправлюсь, — решил я попытаться сгладить углы.

— Ладно, давай запишем, раз уж припёрся, — немного смягчившись, ответил он и достал из сейфа журнал. — Кто таков, зачем пожаловал?