Наконец они вышли к большому двухэтажному дому, вокруг которого раскинулся, без преувеличения, роскошный сад. Яблони, груши, сливы, черешня, вишня, персики, виноград, оплетающий замысловатые металлические постройки — казалось, все деревья прятали дом, делая его недоступным для любопытных глаз.

Отворив калитку сбоку от ворот, орк впустил гостей и вошёл сам. Перед воротами с внутренней стороны двора стоял экипаж. С левой стороны доносилось тихое ржание лошадей, которые наверняка уже готовились ко сну.

Сначала Дитриху захотелось пойти посмотреть лошадей, но он тут же вспомнил, что лошади не любят драконов. Тем более, что Мефамио снова строго посмотрел на брата, на корню пресекая любые попытки отклониться от намеченного маршрута. Поняв, что братец и в самом деле устал, и потому сердить его сейчас не следует, Дитрих покорно зашагал следом.

Поднявшись по деревянному крыльцу, на перилах которого были искусно вырезаны виноградные листья, орк постучал. Им немедленно открыла хозяйка, за спиной которой маячили две любопытные девочки.

— Алдор, ну наконец-то, — довольно сказала она, — уже час, как накрыли стол, ещё немного — и пришлось бы холодным всё есть.

Алдор с супругой отошли в сторону, и две его дочери, лет двенадцати по возрасту, оказались перед Мефамио, который одарил девочек не очень дружелюбным взглядом. Их, однако, это мало смутило.

— Ой, это вы тот самый дракон, который пролетал над нашей деревней, — восторженно начала одна девочка.

— Да, вы такой большой, так сильный, — подхватила вторая.

— И такой красивый, — в унисон закончили обе, добавив в голос льстивого благоговения, после чего сделали синхронный книксен. Мефамио, любивший порядок и чёткие действия, и который, как и все драконы, в какой-то степени был падок на лесть, не удержался от довольной усмешки. Поняв, что суровый контроль старшего брата пройден, девочки бросились тискать и обнимать Дитриха.

— Ой, какой милый малыш!

— Какая лапочка.

— А какие глазки, какие мягкие лапки…

Дитрих терпел около тридцати секунд, после чего начал недовольно вырываться.

— Ну, хватит, — сердито сказал он, — я вам не игрушка!

— Ну как же, — умилилась одна из девочек, — такой миленький, такой мягонький…

— Я не мягонький и не милый! — сердито сказал принц, для устрашения щёлкнув зубами, — я сердитый, большой, страшный дракон!

— Да, конечно, — тут же согласились девочки, в четыре руки начавшие почёсывать драконёнку шейку и брюшко, — а ещё самый большой, самый умный и самый храбрый.

— Ну, — раздражение Дитриха улетучивалось с невероятной скоростью, — да. Я умный. И храбрый. И когда вырасту, тоже буду большой, как братик…

— Ну ладно, Веда, Инга, хватит, — прикрикнула мать, уже успевшая выслушать от Алдора все новости, — мыть руки и марш за стол! Гостей надо сначала накормить, а уже потом обнимать и тискать.

— Да, мамочка, — хором сказали девочки и, отпустив дракончика, бросились прочь.