– Не за Пенна. – Убийца вышел из-за угла кровати, приближаясь ко мне. Я напряглась всем телом, отползая от него по кровати. – Это никогда не было местью за него.

– Что?! – Я не могла отвести глаз от маски.

Он склонил голову набок, таким знакомым до жути жестом.

– Я должен разгрести это дерьмо. Это моя вина. Я допустил такой бардак. И теперь мне с ним разбираться.

– Боже мой, – прошептала я, понятия не имея, о чем он говорит. Пожалуй, он был не просто сумасшедший. Он погрузился в ад безумия, откуда нет возврата. – Как же ты прошел психологический тест, поступая на службу в полицию?

Он среагировал молниеносно, и я даже не уловила его движения. Кулак выстрелил вперед, удар пришелся точно в висок, и у меня в глазах помутнело. Я уткнулась щекой в грязные простыни, и боль растеклась по лицу, спускаясь вниз по горлу.

– Я ответил на твой вопрос? – спросил Шоу, выпрямляясь.

Из уголка рта просочилась кровь, и я крепко зажмурилась. Голова отяжелела, будто я нырнула под воду.

– Мне очень стыдно. – Он погладил мою руку, что заставило меня открыть глаза. Он отстранился и стал натягивать перчатки. – Я этого не хотел.

Он не хотел?

– Ты хотел, чтобы мы… умерли.

– Может, и хотел. – Полицейский схватил меня за предплечье и потянул на себя. – Но сейчас это просто необходимо.

Я начала брыкаться, но он свободной рукой захватил мою ногу и с силой дернул, стаскивая меня с кровати. Я ударилась спиной об пол, и воздух выбило из легких. Пытаясь вдохнуть, я уставилась на него. Шоу возвышался надо мной, и уродливая клоунская маска заслоняла от меня весь мир. Я знала, что мое тело покрыто синяками и кровоподтеками, но к концу ночи это уже, наверное, перестанет меня волновать.

Я смотрела ему в лицо, понимая, что настал мой час. И не будет долгих поисков пропавшей без вести Эллы, пока он будет истязать меня в своем логове. Но несмотря на боль и страх, я помнила, что должна попытаться отвлечь его, если сохраняется хоть капля надежды найти выход, потому что я не хотела умирать – во всяком случае, не такой смертью, не в доме, который когда-то хранил добрые воспоминания, прежде чем превратился в очаг извращенного безумия.

Шоу поставил меня на ноги, придерживая рукой, и повернулся к двери гардеробной. Ноющие мышцы спины напряглись, когда он распахнул ее. Мой взгляд скользнул к металлической перекладине, закрепленной слишком высоко, чтобы до нее дотянуться, и остановился на ремне, свисающем оттуда.

О боже, у меня задрожали ноги. Перед глазами встало дерево во дворе дома Дженсена и медленно раскачивающееся тело. Он что, хочет заставить меня повеситься?

Шоу подтолкнул меня вперед, но я не могла туда зайти. Из этой преисподней я бы уже не выбралась.

– Почему Линдс? – спросила я, пытаясь тянуть время.

– Она мне мешала. – Давление в спину нарастало, наклоняя меня вперед. – Так что, в некотором смысле, это тоже твоя вина.

Его слова не возымели того эффекта, на который он рассчитывал и которого я сама ожидала. В том, что случилось с Линдс, не было моей вины. Вина целиком лежала на Шоу. Но паника уже наступала. Дрожала каждая клеточка моего тела. Он потянулся к ремню.