Все беспрекословно слушаются свадебного распорядителя. В ней чувствуется властность, хотя она и выглядит столь же испуганной, как и все остальные, ее лицо осунулось и побелело.
— Там
— Наверное, вся перетряслась из-за своей страховки, — кто-то бормочет.
— Надо выйти и посмотреть, — предлагает один из друзей жениха. — Идем, парни. Один в поле не воин, и все такое.
За день до этого. Джулс. Невеста
— Папа! — возмущаюсь я. — Ты перепугал бедную Ханну!
Она, конечно,
— Прости, — ухмыляется папа, когда заходит в комнату. — Мне так хотелось вас напугать.
Его акцент звучит отчетливее обычного, вероятно, потому что здесь он чувствует себя почти как дома. Он вырос в Гэлтахте — в той части Голуэя, где говорят на ирландском языке — недалеко отсюда. Папу нельзя назвать крупным мужчиной, но места он занимает много: внушительный рост, широкие плечи, сломанный нос. Мне трудно оценить его со стороны из-за того, что он мой отец. Но, пожалуй, незнакомец мог бы назвать папу бывшим боксером или кем-то вроде того, а не успешным застройщиком.
Северин, последняя папина жена — француженка, практически моего возраста, состоящая на одну треть из декольте и на две трети из подводки для глаз, — скользит за ним, откидывая длинную гриву рыжих волос.
— Что ж, — обращаюсь я к папе, игнорируя Северин (с ней без толку разговаривать, пока она не пройдет отметку в пять лет — папин рекорд). — Ты приехал… наконец-то.
Я знала, что они должны сейчас приехать, потому что просила Ифу заказать лодку. Но все равно гадала, не придумает ли он какую-нибудь отговорку, чтобы не приезжать сегодня. Это случилось бы далеко не в первый раз.
Я замечаю, что Уилл и папа исподтишка оценивают друг друга. Как ни странно, в компании отца Уилл кажется немного меньше, непохожим на себя. Глядя на него, в этой отглаженной рубашке и брюках, я беспокоюсь, что папе Уилл покажется эдаким привилегированным мальчишкой из дорогущей школы.
— Поверить не могу, что вы видитесь впервые, — говорю я. И это уж точно не потому, что мы не пытались. Уилл и я специально полетели в Нью-Йорк пару месяцев назад. И потом узнали в последнюю минуту, что папу срочно вызвали по работе в Европу. Я так и представляла, как наши самолеты пересекаются над Атлантическим океаном. Папа — это мистер Занятой Человек. Слишком занятой, чтобы познакомиться с женихом дочери до свадьбы. Ничего нового, черт бы его побрал.
— Рад с вами познакомиться, Ронан. — Уилл протягивает ему руку.
Папа не обращает на это внимания и хлопает моего жениха по плечу.
— Знаменитый Уилл, — произносит он. — Мы наконец-то встретились.
— Пока еще не такой знаменитый, — смеется Уилл, победно улыбаясь. Я морщусь. Какой промах. Это прозвучало как бахвальство, а я почти уверена, что папа говорил вовсе не о шоу. Он не очень жалует звезд, да и вообще всех, кто зарабатывает деньги не тяжелым трудом. Папа добивался всего сам.
— А это, должно быть, Северин, — Уилл тянется к ней, чтобы поцеловать в обе щеки. — Джулс мне так много о вас рассказывала, как и о близнецах.
Нет, не рассказывала. Близнецов, последних папиных отпрысков, я не пригласила.