Натали крикнула полицейскому:

– Женщина в этом трамвае. Она напала на меня в соборе Парижской Богоматери! – Хватая ртом воздух, она оглянулась через плечо, будто паровой трамвай мог сойти с рельсов и вернуть женщину сюда.

Полицейский выглядел ненамного старше Натали.

– Напала? Как именно?

Натали помедлила. Она говорила «напала», чтобы привлечь всеобщее внимание.

– Не напала. Она угрожала мне. Я молилась и когда села обратно на скамью, то нашла коробку с двумя баночками, одну – с кровью, а другую – без, и в обеих лежали бумажки, и…

Ее желудок перевернулся. Она внезапно потеряла равновесие и схватилась за плечо полицейского.

– Где эти… баночки?

Натали отступила от него, хмурясь.

– В соборе! Вы же не думаете, что я их аккуратненько сложила в карман, прежде чем броситься в погоню?

Бровь полицейского изогнулась.

– Мы можем их потом забрать. – Натали встала, уперев руки в боки. – Та женщина в черном платье. Нам нужно ее догнать! СКОРЕЕ.

– Мадемуазель, вам нужно успокоиться. – Он поднял руку. – Вы видели, как она подкладывала вам эту коробку?

– Non. Но больше некому было.

– Она прикасалась к вам или заговаривала с вами?

– Non. Послушайте, она была любовницей Темного художника… И соучастницей!

Полицейский склонил голову.

– А это вы откуда знаете?