– Ну и чего вы ждете? – сказал Медведь, показывая в ту сторону, где скрылись любовники. – Им наверняка надо бросить якорь!

Кто-то из байкеров рассмеялся.

– Бубновый здорово отъелся на мексиканских харчах.

Кожа на лице Герреры натянулась.

– Что, за границей еда вкуснее?

– Да, – ответил байкер с неплохим мексиканским акцентом. – Кроме того, там не страхуют машины!

Все засмеялись и ударили по рукам.

Геррера сказал:

– Теперь понятно, почему у тебя нет переднего зуба.

Звуки из комнаты с матрацем становились все громче. Кто-то позвал:

– Эй, Палец на Соске! И ты, Щенок! Вам что, нужно особое приглашение?

– Ну и клички, – сказал Медведь. – У вас, ребята, есть, наверное, и детская площадка с деревянными грибками?

Те двое, что пришли с Бубновым Псом, тоже разделись и встали в очередь; когда они отошли, Тим увидел на противоположной стене кожаные куртки, развешанные, словно рыбачьи трофеи. К ним были прикреплены подписи с именами. Они были сняты с изгнанных членов клуба. Чтобы вернуться в клуб или просто остаться в живых, они должны были доказать свое превосходство над другими во время совместных вылазок.

Тим подумал о куртке Чуча Миллана, которую сняли с его тела всего несколько часов назад, и предположил, что «грешники» уничтожают те куртки, которые могут стать вещественными доказательствами. Из всех курток только парочка принадлежала бывшим «грешникам»; косуха Нигера Стива была еле различима.

Тим указал на другую куртку, где красовался пламенеющий череп «грешников»:

– Что, Хлыста тоже убили?

– Нет, старина Хлыст просто вел себя неправильно. Вот его и вытурили.

Тим с Медведем переглянулись. Парень, которого вышвырнули из клуба, мог бы дать полезную информацию.

– За что?

– Что-то ты слишком любопытен, тебе не кажется?