— Больно? — спросила я, и эльф хмуро сверкнул глазами из-под сведенных бровей.

— Воины приучены терпеть боль.

— Тогда в чем дело? Почему ты… Послушай, здесь не очень-то чисто. В ранки может попасть инфекция.

— Думаешь, меня это хоть сколько-нибудь волнует?

— Но ты же позволяешь мне себя лечить.

Мы оба знали, что царапины и ссадины — всего лишь прелюдия. По-настоящему требовало лечения то, что сейчас было скрыто плотной тканью полотенца. Сразу приступить к главному оказались неготовы ни я, ни эльф, поэтому начали издалека. Нам требовалось время, чтобы привыкнуть друг к другу и смириться с неизбежным: с тем, что пленнику придется раздеться полностью и позволить врагу коснуться его самых стыдных и неприличных мест.

Прикрыв глаза, эльф подставил мне лицо.

— Думаю, будет удобнее, если ты чуть приоткроешь рот.

Вроде я ничего страшного не сказала, но мои слова заставили несчастного содрогнуться всем телом.

— Нет, — он резко отвернулся и даже отсел от меня подальше.

— Но…

— Нет.

— Инфекция…

— Я сказал нет!

Он посмотрел на меня. Вспухшие на лбу вены. Играющие мышцы на скулах. Зубы, сжатые до хруста.

— Ладно, не надо ничего открывать. Я так смажу.

— Пусть останется как есть. Не трогай мой рот.

— Я и не трогаю.

— Не трогай.

Он опустил голову, с шумом вдыхая и выпуская воздух. Прошло больше получаса, прежде чем ему удалось взять себя в руки и мы смогли продолжить лечение.