— О, великая эйхарри, — Мерида затряслась. Зрачки ее глаз расширились от ужаса, полностью затопив радужку. — Я бы не посмела пойти против твоей воли. Никогда и ни за что! Я предана тебе всей душой. Зачем мне врать? Какой смысл нарушать приказ и гневать могущественную колдунью? Разве я похожа на самоубийцу?

Ее слова казались логичными, даже правдоподобными, и все же меня не покидало ощущение, будто я держу в руках скользкую змею, способную в любой момент извернуться и укусить.

— Значит, ты спасла троих?

— Да, вывела из лагеря целыми и невредимыми. Ни здоровье, ни честь их не пострадали.

— Просто взяла и отпустила? Диверсантов? Врагов?

— О, не просто. — На губах Мериды растеклась знакомая самодовольная улыбка — улыбка хищницы, пираньи. — На каждого из пленников я повесила следящие чары. Благодаря им, мы узнаем имена лидеров сопротивления «Воль’а’мир», стоянки всех их партизанских отрядов и много другой полезной информации. У нас появились шпионы в стане врага.

Вот это уже больше напоминало Мериду. Хитрость и коварство. Тонкий расчет.

— Они сами согласились помогать? Или ты провернула все без их ведома?

— Среди эльфов нет предателей. Помнишь девиз их клана?

— Бесчестье хуже смерти. — Я украдкой покосилась в сторону пленника, сидящего на кровати. Тот внимательно прислушивался к разговору. Ловил каждое слово, даже подался слегка вперед, не заметив, что полотенце соскользнуло с бедер и обнажило краешек лобка.

— Не веришь мне?

Мои пальцы все еще лежали на горле советницы, но больше не сжимали его мертвой хваткой. Осторожным движением Мерида потянула мою руку вниз, отводя от своей шеи.

— Не веришь? — повторила она. — В запасах Мойлы должна быть сыворотка правды. Воспользуйся ею.

— Обязательно.

Я смотрела на эльфа. Но его порванный рот, который мне так и не позволили обработать целебным составом. На прокушенный сосок, припухший и покрасневший, на многочисленные синяки и лоснящиеся от мази царапины.

— Почему ты не спасла всех? Почему бросила двоих на растерзание ублюдкам?

— Кто-то должен был отвлекать солдат, пока я освобождала остальных.

Жестокие и циничные слова. Всегда есть кто-то, кого приносят в жертву.

Я понимала это, но моя рука, будто повинуясь собственной воле, взметнулась и с громким шлепком ударила советницу по щеке.

— Ни один из пленников не должен был пострадать.