Тщетно. Проклятое Чудовище сожгло всех моих змей в огне. Новый шар из пламени, ослепительный, как солнце, возник прямо перед лицом. Я едва успела потушить его водой, поднятой из болота с помощью магии.
Не так уж и бесполезны бытовые чары, а, сестрица?
Вот тебе, получай! Кожаный пояс, сорванный с моей талии, полетел в Иданн и затянулся на ее шее петлей.
Сдохни, паскуда! Оставь меня и Эвера в покое!
Полная злорадного ликования, я душила собственную сестру. Силой мысли заставляла пояс на ее горле затягиваться все туже и туже, крепче и крепче. Красное раздувшееся лицо, испуганно мечущийся взгляд, пальцы, скребущие шею в тщетной попытке сорвать удавку — смотреть на агонию Иданн было удовольствием.
Сдохни! Ну же! Ну же!
Боковым зрением я уловила движение. Это Фай осторожно, на полусогнутых ногах, продвигался по болотной тропе, чтобы протянуть Эверу, почти ушедшему под воду, конец найденной где-то длинной палки. Тропа была скользкой, узкой, опасной в своем коварстве. Неверный шаг — и Фай сам окажется в ловушке топи.
Я дернулась, чтобы помочь ему вытащить Эвера из трясины, но в этот момент кожаный пояс, стянувший шею Иданн, затрещал и лопнул, а ее тело начало меняться. Оно росло, раздавалось вширь, покрывалось чешуей. За спиной распахнулись огромные черные крылья с костяными шипами.
Дракон! Иданн обращалась в дракона, а я… не могла. Все еще не могла принять звериную форму. У меня не получалось. Никак. Совсем.
Пальцы задрожали. В груди похолодело. Против дракона мне не выстоять. Все эти фокусы с мечами, созданными из древесной ветки, для гигантского ящера — пшик. У него бронированная шкура, когти длинной с мои предплечья, зубы, пробивающие любые доспехи. Дракону даже не надо ничего делать: он наступит на меня своей исполинской лапой и разделается с врагом в два счета.
Побелев от ужаса, я попятилась. Огнедышащий змей поднялся на задние лапы и взмахнул крыльями. Широкие, кожистые, они закрыли небо. Жуткие челюсти разомкнулись, и в темные тучи ударила струя пламени.
Все кончено. Иданн меня убьет. Что я, слабая девица, триста лет просидевшая взаперти, могла противопоставить дракону? Свои бытовые чары? Превращу я очередную палку в меч — а толку? Эту толстую шкуру снаружи ничем не пробить. Ни мечом, ни стрелой, ни заклинанием.
Стоп!
Снаружи…
Мысль, пришедшая в голову, ударила наотмашь. Она была безумна. Она стала откровением.
Бытовые чары. Самое безвредное колдовство. Так считала мать, позволившая мне развивать свой дар только в одном узком направлении. Так считала моя безумная сестрица, сказавшая, что из меня готовили служанку, а не королеву. Но еще она сказала: «Когда ты становишься излишне самонадеян, это заканчивается смертью».
Мгновение назад я была в отчаянии, сейчас — полна решимости. Мгновение назад дракон ревел от ярости, показывая всем свою мощь, теперь — от боли. Его могучее тело содрогалось в муках, огромные крылья хлопали, хвост бил по земле, по болотной жиже, поднимая огромные брызги и окатывая меня грязью. Шипастая голова моталась из стороны в сторону.
Ранить дракона снаружи, пробив бронированную чешую, было нельзя. Снаружи. Но не изнутри.
Обратная трансформация произошла незаметно. Только что передо мной была клыкастая махина, извергающая огонь, и вот опять Иданн в своем человеческом обличье.
— Что ты делаешь? — простонала она, схватившись за свою окровавленную грудь, из которой наружу лезли все новые и новые гибкие стебли.