– Пришли, – заверил Жан, остановившись под пятым номерком.

Он открыл дверь и вошёл первым. Я следом. В классе уже почти все собрались и расселись по понравившимся местам. Мы вновь сели под дальним окном.

– А там написано имя нашего руководителя? – поинтересовалась я, не имея желания копаться среди учебников, в поисках завалившегося на дно сумки листа.

Жан пробежался глазами по своему листу и отрицательно мотнул головой, добавил, что скоро узнаем. Классный час, как-никак. И мы узнали. Никаких седовласых старцев в проеденных молью одеждах либо умопомрачительно прекрасных мужчин горячей наружности не наблюдалось, а мне бы хотелось, особенно второй вариант. Нашим классным руководителем стал лысый мужчина среднего роста с плешивой бородкой и дёргающимся глазом. Он прихрамывал на одну ногу и при ходьбе опирался на корявую трость с навершием в виде утиной головы. Не старец, но газы подавал звучно. Не молодец, но запомнится на всю жизнь.

– Смотрю я на вас, и тошно становится, – хрипло сказал классный руководитель. – Сразу видно, что и в этом году Сокол проиграет Филину на ежегодном состязании классов.

– Что за состязание? – наклонилась я ближе к Жану.

– Без понятия, – вздохнул он и пожал плечами.

Тиббольт, так представился руководитель, в общих чертах рассказал нам о школьных правилах и обсудил расписание на первый семестр. Он всё сокрушался по поводу какого-то состязания, но ничего о нём не пояснял.

– Всё запомнили? – неприятным скрипучим голосом поинтересовался преподаватель, в конце своих разъяснений.

Класс вразнобой закивал и согласно загалдел. Преподаватель, имя которого Тиббольт, резким движением руки дал нам понять: все свободны.

Мы с Жаном покидали классную комнату одними из последних. Во всём виноваты выбранные места! И именно эти места отныне закреплены за нами до окончания учебного года.

– Что же, – весело произнёс Жан на улице. – Первый день оказался легче, ожидаемого. До завтра, Альва.

– А ты разве не уходишь? – я удивлённо рассматривала друга.

– Нет. Надо записаться на крокет.

– Месяц же впереди!

Жан широко улыбнулся и пожал плечами. «Придётся идти одной», – промелькнуло в моей голове, но не успела мысль откликнуться движением, как подобно взрыву посреди пустой комнаты раздался голос брата:

– Альва! Ты куда собралась?

– Домой, – я взглянула на Аргуса.

– Так сразу? – его карие глаза широко распахнулись. – А как же отметить первый день первого и последнего года?

– Что?!