— Ты мотор не испортил? — с улыбкой поинтересовался Виталий.

— Еще б немного, и это случилось бы. — Зиганиди поставил кожух на место, закрутил «барашки», плотно прижимая его к корпусу.

Вода вспенилась за кормой, мощный водомет погнал струю. Моторка, подпрыгивая на волнах, понеслась прочь от плавучего госпиталя. Солнце начинало припекать, Саблин сбросил майку, подставив ветру обнаженный торс. Он напряженно всматривался в воду, ведь морские мины могло вынести и в эти квадраты. Треугольный парус приближался. Виталий прикинул направление движения яхты.

— В Латакию курс держат, — уверенно определил он. — Больше некуда. Не оставит же он яхту у дикого побережья. А в яхт-клубе причал есть и охрана.

Если ты за кем-то следишь, то лучший выход держаться впереди объекта слежения. Тогда все подозрения с тебя снимаются. Объект обращает свою подозрительность на тех, кто движется позади него. Зиганиди прибавил газу. Вскорости моторка поравнялась с яхтой. Кэтрин уже успела сбросить верхнюю часть купальника и загорала топлес. Джон умело управлялся с парусом, шел против ветра. Журналистка, скрестившая было на груди руки, убедившись, что в моторке не арабы, а свои — европейцы, развела их и, сев на топчане, помахала ладонью.

— Далеко собрались?! — крикнула Катя.

— Есть пара дел! — прокричал в ответ Грифитс.

— А мы — больного забрать!

— Счастливо!

— И вам того же!

Абсолютно необязательный разговор, какой случается при встрече малознакомых людей, но он был необходим, чтобы зарисоваться перед Грифитсом, рассеять его подозрения. Раз подошли поближе, значит, не прячутся, не следят. Зиганиди махнул рукой и взял курс на Латакию.

— Значит, так, — принялся отдавать распоряжения Боцман. — Высаживаете меня в порту, а сами плывете за больным. Потом до плавучего госпиталя я доберусь сам. Только постарайтесь, чтобы ваша поездка прошла без «приключений».

— Мы и в прошлый раз старались, — усмехнулась Катя.

На горизонте уже белели дома портового города. Позади моторки вдалеке белел парус отставшей яхты. Лодка ткнулась носом в стенку.

— До встречи, — бросил Саблин и перепрыгнул на металлический помост.

— Удачи, — пожелала Катя.

Моторка развернулась и пошла вдоль берега, оставляя за собой белопенный след. В порту царило оживление. Утром в него вошел сухогруз с гуманитарной помощью, и теперь ее сгружали на берег. Продовольствие, палатки, медикаменты, одежду принимали полевые командиры и представители временной администрации, созданной повстанцами. Виталий всмотрелся в их лица, узнал Адана Синхариба, портрет которого отыскала для него в Интернете Сабурова. Тут же крутился и Ахмад Аль-Салих. Его Виталий видел в просмотренных записях Грифитса. Чувствовалось, что полевые командиры не слишком «дружны». Впрочем, это касалось и других деятелей. Когда появляется предмет дележки, то о теплых отношениях и общем деле обычно забывают. Синхариб и Аль-Салих не могли поделить два поддона с мукой. Адан эмоционально, как все восточные люди, доказывал свои права на стратегически важный продукт, но Аль-Салих, заручившись поддержкой еще одного полевого командира и, объединив усилия своих боевиков, просто внаглую стал перегружать мешки на свой грузовик. Синхариб даже схватился за пистолет, но глянул на часы и махнул рукой, мол, черт с вами, подавитесь.

Саблин не сомневался, что гуманитарка, оказавшаяся в руках повстанцев, вряд ли напрямую попадает тем, кому она предназначается, — в руки обездоленным, разоренным войной людям. Нет, конечно, кое-что перепадет и им, но уже в виде платы за услуги, за лояльность. Остальное будет элементарно продано. В этом плане Сирия не являлась исключением. Всегда и повсюду найдутся люди, готовые погреть руки на чужой беде. Чиновники — это особая порода. Кто бы их ни назначал, со временем они забывают, что обязаны думать не столько о собственном благополучии, сколько о судьбах людей.

Виталий достал из сумки бинокль, глянул в него на приближающуюся яхту, сомнений не оставалось: судно направлялось к яхт-клубу. Следовало вновь действовать на опережение.

Саблин вышел на улицу. У небольшого желтого киоска за деревянным столиком расположились двое арабов и играли в кости. Судя по возрасту и отношениям, они, скорее всего, были братьями — старшим и младшим. Рядом на тротуаре рядком стояли добитые скутеры с латаными-перелатаными сиденьями и ржавые мопеды. Весьма популярные и бюджетные средства передвижения в здешних краях. Машина в теплых странах излишняя роскошь, если отправляешься в путешествие один и без солидного багажа. Климат позволяет круглый год ездить на двух колесах с рюкзачком за плечами.