Что-то заставляет его реагировать на тебя, заставляет чувствовать, заставляет думать о Хогвартсе и Альбусе, и вообще обо всем. Может быть, тебе удастся заставить его одуматься и трезво взглянуть на то, о чем он даже не дает мне заговорить. Я хочу, чтобы он снова был здоров, и хочу, чтобы он был счастлив, как когда-то. Драко, я еще раз прошу тебя: помоги мне. Я, конечно, не вправе рассчитывать, что ты захочешь впутываться в это дело, но очень тебя прошу… пожалуйста, помоги мне вернуть Гарри. Может быть, это его единственная надежда.
У Драко кружилась голова под впечатлением от того, что ему рассказали. Он читал газеты, когда добрался до Диагон Аллеи, и слышал разговоры на улицах. Но он не мог себе представить, что это все правда, и то, что рассказала Молли, было ужасно. Гарри Поттер действительно был убийцей, и к тому же ничуть в этом не раскаивался. Он никогда не думал о том, чего лишился Гарри, поскольку был занят собственными утратами.
Драко потерял родителей, состояние и свой дом, его психическое и физическое здоровье были подорваны, а жизнь не имела смысла. Он никогда не называл себя невинным - до тех пор, пока через насилие не понял, насколько невинным и наивным он на самом деле был. Драко через многое прошел, и ему многое пришлось вынести, однако ему не могло прийти на ум, что Мальчик-Который-Выжил испытал что-то худшее, чем плохое влияние.
Молли хотела, чтобы он помог ей. Единственный человек в магическом мире, который был настолько добр, чтобы помочь ему (не рассчитывая на вознаграждение или какую-либо компенсацию), просил его, рискуя прогневать Гарри Поттера, спасти Спасителя Магического Мира от него самого.
И Драко сказал «да».
Глава 9. Когда прошлое возвращается.
Драко не мог поверить, что сказал это. Он подписался на нечто такое, что в любом другом месте, кроме дома Молли Уизли, было бы равноценно самоубийству. Юноша надеялся, что у нее есть план, что все это не навлечет на него гнев Гарри, потому что даже если Поттер не тронет его в стенах этого дома, вряд ли кто сможет помешать ему вытащить его отсюда и убить где-нибудь в другом месте!
Храни меня Мерлин! Не удивительно, что ей нужна помощь. Поттер не просто упрямый, он к тому же гребаный псих и не собирается меняться. Во что я, черт побери, только что ввязался?
Молли улыбалась так, будто получила разрешение прожить еще одну жизнь. Она без конца благодарила и нахваливала Драко, а он ничего не мог с собой поделать - ему было приятно ее слушать. Миссис Уизли расчувствовалась, и Драко вздрогнул, поняв, что и сам готов расплакаться. Даже в худших обстоятельствах он не терял самоконтроля и не унижался до такой степени. То, что Молли не осуждала его за слабость, вызвало в нем еще большее желание помочь ей.
Гарри вернулся с пробежки. Он мог услышать их с нижнего этажа, поэтому они замолчали. Драко внезапно осознал, что, пока они замышляли свою интригу, его правая рука почти перестала болеть, остались только шрамы, о которых можно было побеспокоиться позже.
Молли показала одежду, которую она отобрала для него и положила рядом. Несмотря на то, что первой реакцией юноши было хорошо скрытое отвращение, более практичная сторона его натуры была довольна. Его прежние вещи стали похожи на окровавленные тряпки, к тому же было бы неплохо надеть что-нибудь теплое после существования на улицах маггловского Лондона в октябре месяце!
Молли спустилась вниз, чтобы увидеться с Гарри, а Драко разглядывал свою только что излеченную руку. Его поражало, что он смог выдержать такое - иногда прошлая жизнь казалась ему не более чем плохим сном. В то же время его настоящая жизнь в доме Уизли казалась ему сном, и Драко жутко боялся проснуться и снова оказаться в аду, в котором пробыл несколько месяцев.
Ему была ненавистна собственная слабость. Он так долго и так сильно болел, что стал привыкать превозмогать это состояние… до тех пор, пока ему не стало настолько плохо, что потребовалась помощь. Драко закрыл глаза, борясь с подкатывающими слезами. В маггловском Лондоне он был отребьем, и ему невероятно повезло, что магглы, которые подобрали его, были по сути своей добрыми людьми. Они действительно мало чем могли помочь ему, разве что дали одежду и немного еды, но даже это было для них разорительно.
Он походил тогда на одичавшее животное, и был слишком далек от нормального психического состояния, чтобы хоть как-то общаться. Ему приходилось сдерживаться все время, что он жил среди магглов, - он шарахался ото всех при одной лишь мысли, что до него могут дотронуться. Горькая ирония заключалась в том, что, когда его дух был совершенно сломлен, он наконец надоел своим тюремщикам, и они выбросили его умирать. Ворованные наркотики, ворованная еда и ворованные вещи поддерживали в нем жизнь, и магглы, которые так щедро помогли ему, не знали - кто он.
В течение этих недель он изменил свое отношение магглам - к «живому оскорблению магического мира». Некоторые вещи везде были одинаковыми. Одни магглы были добры как святые, другие - грубее животных, и таких, к сожалению, было больше. Он уже не мог относиться к ним по-прежнему, теперь его взгляды на жизнь необратимо изменились.
Память возвращалась к нему, становясь яснее по мере того, как он поправлялся. В сознании возникали туманные проблески кошмарных воспоминаний о перенесенных лишениях и унижениях. Он сгорал со стыда: было бы лучше умереть, чем вспоминать то, что с ним делали. Молли, конечно, о чем-то догадывалась и ужасалась тому, что узнала, но она не могла ни постичь трагедию произошедшего, ни узнать всех подробностей его бед. Он не смел говорить об этом вслух, из-за пережитого страха воспоминания были более чем реальными. Лучше было оставить их затуманенными болезнью и никогда больше к ним не возвращаться.
Гарри оставался проблемой, и проблемой просто грандиозных размеров. Малфой не мог себе представить: каково это - быть Мальчиком-Который-Выжил, ставшим к настоящему моменту законченным убийцей. Почему он казался таким озлобленным? Что, черт побери, должен был сделать Драко, чтобы заставить его раскрыться? Молли надеялась на прощение старых грехов и зарождение новой дружбы, а Драко сам усыпил свои сомнения, когда давал ей согласие.
Поттер всегда был упрямым мерзавцем. Типичным гриффиндорцем. Невозможно было противостоять человеку с такой… убийственной энергией, поэтому слизеринец, истинный слизеринец, мог рассчитывать лишь на собственную хитрость. Только по злой иронии в подобной ситуации кто-то мог обратиться за помощью к Драко… но волею судеб он оказался в самой гуще всего этого. Слизеринская хитрость должна была спасти человека, который поставил под вопрос возможность встречи выпускников трех поколений этого факультета… Смешно!
Но Драко с чего-то надо было начинать новую жизнь… и сделать это нужно раньше, чем он уйдет отсюда. Если Молли хочет, чтобы он помог ей, она может на это рассчитывать - разумеется, Драко постарается ради нее, потому что ему просто больше нечего делать со своей жизнью, кроме как отблагодарить женщину, спасшую его, и помочь воплотить ее мечту в реальность.
Драко чувствовал горечь. А еще были печаль, одиночество и злость на весь мир вообще. Но тщеславие и высокомерие, привитые ему еще в детстве, теперь исчезли. Мысль о том, что лучше покончить с этими слабостями, чем с собой, мучила его, потому что Драко и сам был «слабостью», и вряд ли он смог бы снова смотреть на других сверху вниз, как когда-то. Прежний наследник Малфоев умер. С другой стороны, теперь он не имел представления, чему посвятить свою жизнь, но поступки из благородных побуждений казались ему странно привлекательными - значит, их стоило совершать.