Но только по архивным документам его даже в этой школе не было никогда!
Более того, во время этих съемок с папой случился неприятный инцидент, про который мать Тамира даже не знает, и папу срочно переправили в Москву на лечение и восстановление. Но как же могла это не знать девочка, якобы имеющая с ним в это время роман? Не поехала с ним, поддержать и проследить за лечением?
Мы ждали суда. Параллельно изучали вопрос ДНК. Нам уже сказали, что анализ между предполагаемыми братом и сестрой по отцу, без живого отца, не стопроцентный и делать для суда его не стоит, но нам нужны были доказательства. И мы начали искать учреждение, которое могло бы дать для суда такой документ. Так мы вышли на генетика Ивана Павлюхина. Случайно. Потом меня часто обвиняли, что, мол, это ж я его нашла и захотела там делать ДНК. Но простите, если вы идете в салон красоты, по совету подруги, а там вас плохо стригут или сжигают волосы, кто виноват? Вы? Подруга? Или все-таки обстоятельства?
Когда мы выбирали учреждение, самое главное для нас было, чтобы оно было не частное, а государственное. Мне искренне казалось, что в государственном учреждении не могут обмануть. Лишь одного я тогда не учла, что есть экспертиза и ее делают только в рамках суда! И там эксперты подписывают документ, при судье и понятых, что несут уголовную ответственность, а есть исследование досудебное. И там никто никакой ответственности не несет! То есть написать можно все что угодно и за это не будет даже штрафа!
Но как же, скажете вы, ведь по телевидению показали документ, назвали это экспертизой, да еще и сказали, что они несут уголовную ответственность. Да, именно на безграмотность народа они и рассчитывали. А нам, уже потом, другие генетики сказали, что первое, что насторожило, это то, что в их досудебном исследовании специалисты несли уголовную (якобы) ответственность. Вопрос: перед кем? Перед друг другом или перед Тамиром? Или, может, перед каналом? Смешно. Досудебное исследование не является юридически значимым, так как проводится не в суде, а нести уголовную ответственность может обязать только суд, а, соответственно, кто обязал нести уголовную ответственность Павлюхина? Ток-шоу? Да, иногда досудебные исследования принимаются в суде, если обе стороны согласны с результатом, но для установления истины проводится экспертиза в рамках суда, которую проводят уже не специалисты, а эксперты, которые при понятых подписывают документ об уголовной ответственности за проведение экспертизы. Хотя нынче получается, что ток-шоу важнее суда, теперь они вершат судьбы. Зачем тогда инстанции? Зря людям зарплату платят, получается, если все верят не документам, а ток-шоу!
Но тогда мы искренне верили в честность государственных учреждений и позвонили туда. Трубку, на нашу беду, взяла зам Павлюхина, которая сказала: «Да, мы можем дать подобный документ, подъезжайте».
И муж поехал. Встретившись с Павлюхиным, он задал кучу вопросов про родство и ДНК. Конечно, тогда нас должен был насторожить ответ Павлюхина.
Муж спросил: «А возможно ли провести подобный анализ ДНК без живого отца и каковы будут результаты?»
Павлюхин ответил: «Ну, это как преподнести!»
Тогда мы не поняли эту фразу, а позже все стало ясно. Как преподнести, народ-то не разбирается, да и судьи мало смыслят в тонкостях ДНК. Плюс, в этом я думаю был намек, на то, кто больше заплатит, тот и будет прав!
Но мы хотели правды и честности! Даже мыслей не было что-то специально проплачивать.
В общем, документ, объясняющий сложность подобного анализа, мы взяли, и тут началось наше приближение к полному краху.
Сейчас я понимаю, что наша проблема была в нашей честности, как бы странно это ни звучало. Мы сами давали им козыри, думая этим доказать правду, а они их все использовали против нас, выворачивая все наизнанку.
Итак, травля усиливалась. Гадости лились рекой во всех сетях. Дошло до того, что они пустили слух, что я не папина дочь и что мама нагуляла меня! Когда я это прочитала, боль за маму накрыла с головой! Я не буду доказывать никому, что я одно лицо с папой и его мамой, моей бабушкой, кто умный, как говорится, и так это видит. Как сказал нам чуть позже судебный физиогномист: «Карин, у тебя даже ямочка на подбородке, как у папы, а обычно это передается от отца к сыну, но так как папа твой был доминант (доминантный биологический признак, свойствен для «сильного родителя»), то собственно в чертах лица победил он. Да и, кстати, тогда же он сказал, что мать Тамира тоже имеет доминантные биологические признаки. А у Тамира выраженный рецессивный признак, такое невозможно. У двух родителей с доминантными признаками ну никак не может родиться ребенок с рецессивными признаками».
Да и сейчас, смотря в зеркало, я вижу папины глаза, всегда с врожденной грустинкой. Все режиссеры, да и просто люди, часто задают вопрос мне: а при папиной жизни и ему задавали, почему глаза грустные? Да они не грустные, они с такой особенностью просто. Еще писали многие, вот у нее выпученные от злобы глаза, это тоже наша фамильная особенность. У папы, его мамы и меня глаза немного кажутся выпученными, так же у меня папино выражение лица, его улыбка, зубы, кстати, ни у меня, ни у папы нет пломб. У нас природная санация, зубы залечиваются сами собой, такая редкая особенность. До конца жизни у папы все зубы были свои. Чего не скажешь о Тамире, у которого на детских фото все зубы нездоровые, а сейчас, скорее всего, уже стоят виниры.
Но эти тонкости я оставлю науке, скажу лишь, что я абсолютно папина дочь, во всех проявлениях, от внешности до характера. И конечно, мне нанесли огромную боль гадкие слова в адрес мамы. Мама до сих пор любит папу, любит так, как мало кто умеет любить, и говорить про нее такие гадости могли только обиженные судьбой люди либо те, кому было выгодно телевизионное продолжение!
Когда мой муж был у Павлюхина, он спросил, а если мы найдем какую-то папину вещь, возможно ли с ней будет провести анализ ДНК. Павлюхин ответил, что надо смотреть. Бывает, что находят живые ДНК, а бывает, что нет.
Мы нашли папин костюм Карлсона, который лежал у нас дома, в подвале, в обычной челночной сумке. Рассказали об этом адвокату, и она начала усиленно уговаривать нас отнести его Павлюхину.
Тогда, видимо, во мне родилось предчувствие беды, я категорически отказывалась. Я плакала и кричала, что до суда не буду этого делать. Я не верю досудебным исследованиям, я не верю людям, которые двигают Тамира. Но отнести костюм просто, чтобы узнать о наличии живых ДНК на нем, меня уговорили.
Муж отвез костюм Павлюхину, мы сами заплатили за исследование и стали ждать. Канал в известность мы не ставили. Да, когда мы привезли костюм, Павлюхин предложил сдать мне кровь, чтобы, в случае нахождения там живых ДНК, сразу сравнить их с моими и удостовериться, что костюм принадлежит папе.