Джеф откатился от нее и снова взял трубку. Дорис попыталась отнять ее у него, но он повернулся и набрал номер междугородной.

— Мне нужен Ирвин Коун. Беверли-Хиллз. Крествью 402244. Если он отсутствует, найдите его! Скажите, что звонит Джеф Джефферсон. Я подожду.

Дорис не попыталась вмешаться. Она взяла сигарету. Ее тлеющий кончик был единственным источником света в темной комнате. Однако ее глаза казались более яркими, сверкающими. Она подтянула колени к грудям, как школьница.

Дорис так пристально разглядывала Джефа, что он впервые смутился своей наготы. Джеф наконец услышал спокойный, профессорский голос Коуна.

— Да, Джеф? Что-то случилось? — бодрым тоном спросил Доктор, спрашивая себя, известно ли актеру о безуспешных попытках агента связаться с ним. Это могло уничтожить элемент неожиданности.

— Доктор, я здесь, в Амарильо. Опоздал на последний самолет. Я только что говорил с Джоан. Она показалась мне возбужденной. Перед тем как бросить трубку, она сказала что-то о номинации…

Поняв, что ничто не помешало его стратегии, успокоившийся Доктор радостно произнес:

— Ты не слушал радио? Днем сообщили, что она выдвинута на соискание «Оскара». Попала в номинацию!

— За «Безмолвные холмы»?

— Да! Мы считаем, что у нее есть шанс! Серьезный шанс!

— Великолепно!

Джеф попытался изобразить радость, но явно сфальшивил. Он сам понял это. И Дорис тоже.

— Я немедленно перезвоню ей!

— Правильно! — поддержал его Доктор.

Затем Коун небрежно, как бы невзначай, спросил:

— Малыш, ты вернешься в город завтра?

— Да, завтра.

— Хорошо. Хорошо, — сказал Доктор, демонстрируя всего лишь вежливый интерес.

Перед тем как положить трубку, Коун небрежно добавил:

— Позвони мне, когда у тебя появится свободная минута.