Она подалась вперед; манто из черных соболей, наброшенное на плечи, подчеркивало белизну ее кожи. В его покрое ощущался западный стиль. Черный цвет явно был ее любимым. Он оттенял светлую кожу Дорис, гармонировал с ее темными волосами, делал губы более яркими.

Она взяла у Джефа бокал, чтобы снова наполнить его.

— И давно это случилось? Я имею в виду кончину мистера Мартинсона, — сказал Джеф.

— Три года тому назад. Авиакатастрофа в Венесуэле.

Он что-то вспомнил. Это отразилось на его лице.

— Да, тот Мартинсон, — продолжила она.

Потрясение Джефа усилилось. «Тот» Мартинсон был одним из богатейших людей мира. Однако Джеф никогда не слышал о миссис Мартинсон. — Ему, кажется, было лет под шестьдесят… — произнес Джеф.

— Шестьдесят четыре, — уточнила она и поспешила ответить на вопрос, который он не успел задать: — Я была его второй женой. Он женился повторно только ради Джекки. Его единственного сына.

— Он хотел дать ему вторую мать, — предположил Джеф, оправдывая в своих глазах разницу в возрасте.

Но она рассмеялась; ее груди заколыхались в разрезе блузки.

— Когда мы поженились, Джекки было двадцать шесть лет. Нет, он взял меня в жены лишь потому, что хотел доказать миру — хоть его дорогой, любимый Джекки оказался гомиком, Клит Мартинсон — настоящий мужчина. У него хватало сил трахаться ежедневно до того полета. Отдаю ему должное. Он был не слишком хорошим любовником. Хотя и весьма сильным.

Она отчасти восхищалась умершим, но с явным отвращением говорила о его животной сексуальности, которую он выплескивал на нее. Она ясно дала это понять. Внезапно Дорис добавила: — Несомненно, существовала и другая причина. Чтобы лишить Джекки наследства, Клит нуждался в ком-то, кому он мог оставить свое состояние. Благотворительность была ему не по душе. Он надеялся, что Джекки будет жить с ненавистью ко мне и проклинать своего отца. Это было идеальной местью.

— Что с ним случилось?

— Думаю, старина Клит перевернулся бы в гробу, узнав, как мало огорчился малыш Джекки. Он открыл в центре Далласа салон моды и книжную лавку и стал жить с молодым актером, снимающимся в рекламных роликах. Я слышала, они оба очень счастливы.

Она сообщила об этом с удовлетворением в голосе. Все, что унижало Клита Мартинсона, позволяло ей сводить с ним счеты.

«Роллс-ройс» свернул с асфальтовой дороги и въехал через ворота в ухоженные частные владения. Дома нигде не было видно.

Джеф разглядывал подстриженные газоны, одинаковые деревья. Затем в конце дороги он увидел большой белый особняк, построенный в южном стиле. Джеф залюбовался длинными изящными колоннами, высокими окнами, просторной верандой, красивым балконом на втором этаже. Дом произвел на него впечатление.

— Вам это знакомо? — спросила она.

— Да. Да, знакомо.

Однако он испытывал недоумение.