В вашингтонской квартире плотный мужчина с толстыми, узловатыми пальцами футболиста и голосом опытного адвоката разговаривал с оператором из «Вестерн Юнион», сидя в пижаме на краю кровати.

— Послушайте, девушка, я повторю по буквам. Ш-м-у-к! Неважно, что это значит. Я знаю. И он знает. Повторите. Хорошо! Хорошо!

Миниатюрная, хрупкая женщина, лежавшая на другом краю кровати, произнесла:

— Ли, они не примут телеграмму.

Он махнул ей рукой и снова заговорил в трубку:

— Девушка, повторим все сначала. «Сэру Джефу Джефферсону, губернатору Калифорнии, Капитолий штата, Сакраменто, Калифорния…»

Девушка перебила его, но он возмущенно взорвался:

— Послушайте! Я плачу за это! Я сосчитаю слова! Сакраменто, Калифорния… Теперь текст. «Дорогой Джеф. Надеюсь, вы помните то время, когда я объяснял вам разницу между шмуком и хером. Постарайтесь не стать ни тем, ни другим, и все будет в порядке. Поздравляю. Любящий вас Ли Манделл». Это все.

Девушка из «Вестерн Юнион» снова попыталась запротестовать.

— Леди, — взревел Манделл, — я — один из авторитетнейших юристов этого города! Предупреждаю вас — изменив текст телеграммы, вы ущемите мое право на свободу слова! Я учиню «Вестерн Юнион» иск на пять миллионов долларов!

— Ли! — произнесла жена. — Что за чушь…

— Хорошо, девушка. Отправляйте телеграмму! Это останется между нами!

Ли Манделл положил трубку.

Он погасил свет и снова лег в постель.

— Ли, такой язык не подходит для общения с губернатором, — робко заявила жена юриста.

— Он поймет. Он на самом деле славный малый. Он всегда мне нравился. Конечно, если это войдет в моду… Я имею в виду участие в большой политике телевидения… Не знаю, к чему это приведет.