— Конечно, спасибо.

Затем — еще одно событие, которое меня потрясло.

Был обычный день, ничего особенного. Майя подъехала к изолятору Бутырки и передала мне очередную записку, предназначавшуюся Георгию. Помимо этой записки она протянула мне пачку сигарет. Сигареты были грузинские — на них была надпись на грузинском языке. Я внимательно рассмотрел пачку. Она была запечатана. Я знал, что многие грузинские воры в законе являлись наркоманами. И я знал, что им часто передают наркотики. Я осторожно спросил Майю:

— А это нормальные сигареты?

— Не волнуйтесь, они абсолютно нормальные! Ничего в них нет! Просто он хочет покурить свои родные сигареты, из Тбилиси.

— Хорошо, я передам. Вы будете меня ждать или домой поедете?

— Нет, я поеду домой, слишком много дел накопилось.

Поднявшись на второй этаж и заполнив карточки вызова клиентов, я решил Георгия вызвать последним, а вначале поработать еще с двумя клиентами.

Мне отвели кабинет. Когда я увидел его номер, мне стало не по себе. Кабинет был тот самый, где буквально несколько дней назад был задержан при передаче наркотиков один из адвокатов, который принес их с воли знаменитому вору в законе Дато Ташкентскому. Эту сцену несколько раз показывали по телевизору.

Таким образом, было сильное подозрение, что это так называемый «пишущий» кабинет, где тебя записывают на видеокамеру. Меня охватило волнение. И тут я вспомнил про злополучную пачку сигарет. А вдруг это подстава? Что же мне теперь делать? Выбросить пачку — могут найти, на ней есть мои отпечатки пальцев. Я растерялся.

Ко мне стали приводить моих клиентов. Но мои мысли были далеко. Поработав с каждым по полчаса, я отпустил их и вышел из кабинета, решив пройтись по коридору. Пройдя немного, я встретил у одной из дверей знакомого. Мы разговорились, я зашел к нему в кабинет, постоял, о чем-то поговорил, отогнав неприятные мысли. И когда я уже возвращался в кабинет, я увидел, что около двери моего кабинета стоят люди с видеокамерой, а один — с овчаркой на поводке. Ну все, думаю, настала очередь Георгия, сейчас его приведут, меня сразу заснимут и проводят в соседнюю с ним камеру… Что же делать?

Одна рука автоматически полезла в карман, сжимая лежащую там пачку сигарет. Зачем я взял ее?! Теперь будут неприятности… Но, в конце концов, если началась прослушка и если я, не дай бог, попал в разработку, какое имеет значение, есть у меня пачка сигарет или нет? Что-то все равно найдут. Георгий может с собой из камеры принести какой-то наркотик. Попробуй потом докажи, что ты ничего ему не передавал!

А люди все стояли около двери и будто ждали меня. Я быстро подошел к дежурному по этажу, который ведал распределением следственных кабинетов и выдачей заключенных, и стал интересоваться, на каком основании у моего кабинета, в котором я буду сейчас работать, стоят люди с видеокамерой и с собакой. Дежурный стал говорить, что это с киностудии ГУВД пришли люди, они какой-то фильм снимают…

— Так почему они стоят около моего кабинета?

— Да по чистой случайности.

Смотрю — по коридору уже ведут Георгия. Он идет и улыбается мне. Сзади идут конвоиры. Я специально, чтобы привлечь его внимание, стал громко говорить:

— Значит, так, пока эти люди не уйдут, я клиента принимать не буду, так как чувствую, что возможна какая-то провокация.

Я увидел, что улыбка тут же исчезла с лица Георгия.

Неожиданно появился какой-то офицер, который тоже стал интересоваться, что за претензии я предъявляю ни с того ни с сего. Я стал настаивать:

— Я не буду принимать клиента, пока люди не уйдут от двери моего кабинета!