Я осторожно подошел к своему коллеге и прошептал ему на ухо:

— Послушай, а тебе не кажется, что переводчик какой-то странный?

Коллега кивнул головой, подтверждая, что его посетили такие же мысли.

Улучив момент, когда люди вышли покурить, а в их числе — переводчик и следователь, мы остались с Георгием практически наедине — я и мой коллега. Георгий сразу сказал нам:

— Это не переводчик. Это фээсбэшник.

— Откуда ты это знаешь? — спросили мы.

— Знаю. Он участвовал в моем первом допросе в РУОПе, когда меня задержали. А сейчас выдает себя за переводчика.

— Да, но если он фээсбэшник, — не унимался я, — что он тут делает? Какое отношение имеет ФСБ к твоему делу?

Георгий засмеялся и сказал:

— Представьте, он пытается мне, — тут Георгий взглянул на потолок, намекнув нам на то, что в кабинете может быть установлена прослушка, — доказать, что я являюсь офицером секретной службы грузинского спецназа! Может быть, вы слышали про секретный террористический отряд «Мхедриони», которым командовал Иоселиани, бывший министр обороны и одновременно вор в законе? Так вот, мои ребята якобы боевики этого подразделения.

От этой информации у меня глаза полезли на лоб. Первая мысль была — а вдруг это так и есть? Ну вот, мы влипли в политику…

Мне стало не по себе. Тайное террористическое подразделение «Мхедриони», по моим данным, после окончания гражданской войны в Грузии было расформировано, и часть его людей переместилась в разные города России, в том числе и в Москву. А что, может быть, они действительно принадлежат к этому отряду?

Мне уже казалось, что Георгий — никакой не уголовный авторитет. Слишком уж он интеллигентен, начитан. Может, он и вправду офицер того секретного подразделения?!

Не знаю, как получилось, но я тоже вышел в коридор. Тут-то я и поймал на себе взгляд этого «переводчика», который смотрел на меня удивленно. Неожиданно он подошел ко мне и спросил:

— Скажите, мне очень знакомо ваше лицо…

— Да? — напрягся я.

— Вы в Грузии никогда не были? В Сухуми?

— В Сухуми я был давно, еще в детстве, а в Тбилиси никогда не был.

— Очень уж мне лицо ваше знакомо, — повторил «переводчик».

— Мне тоже знакомо ваше лицо, — решил я подколоть его.