— Он дышит?

Я смотрю на грудь Кайдена, желая, чтобы она двигалась… умоляя, чтобы она двигалась. Спустя какое-то время его грудь слегка вздымается, затем нестабильно опускается.

— Да, он дышит. Он дышит. О, Боже, — я сжимаю свои дрожащие губы, рыдая, кладу трубку и жду скорую. Телефон выпадает из руки, я провожу пальцами по его волосам, гадая, чувствует ли он.

— Кайден, очнись, — шепчу я, но он не шевелится. — Пожалуйста, Боже, очнись.

— Келли… что… — Люк подходит ко мне сзади.

Я не двигаюсь. Я не могу отвести взгляд от Кайдена. Если отвернусь, он может исчезнуть.

— Келли, ты меня слышишь?

— Молчи. Все быстро закончится. Ты даже ничего не почувствуешь.

— Келли, — Люк практически орет, и я моргаю, горячие слезы стекают по моим щекам. — Ты вызвала скорую?

Киваю, чувствуя, как все вокруг – и внутри меня – рушится.

— Я пыталась его спасти… Я… я пыталась, но не смогла… Я не смогла…

Люк опускается на колени рядом со мной, смотрит на своего друга, лежащего на полу. Он бледен, его карие глаза кажутся огромными, полными ужаса.

— Ты не виновата. Он дышит. Он выкарабкается… он сможет.

Но я виновата. Это все моя вина. Я обнимаю Кайдена, не желая его отпускать.

— Пожалуйста, останься со мной.

— Это твоя вина, — говорит Калеб. — Если ты кому-нибудь расскажешь, они будут думать, что ты сама во всем виновата.

Вой сирен заполняет воздух, листья кружат по кухонному полу, у них нет никакой цели, они летят туда, куда их унесет ветром.

Я должна была что-нибудь сделать. Сказать кому-нибудь. Заступиться за него, как он заступился за меня.

Мне казалось, я спасла Кайдена той ночью у гостевого домика, но ошиблась. Я просто купила ему время до тех пор, пока не ударит новый шторм.

Продолжение следует…