– Да нет же, говорю.

Паша шумно выдыхает. Трёт лоб и глупо улыбается. Но потом будто что-то вспоминает и внезапно хмурится:

– Вы меня разыграли?!

– Нет, не тебя. Но и тебя тоже. Так получилось. Иначе как заставить всех думать, что человек погиб? И главное, чтобы Стас поверил и не искал Миру.

Надо было организовать очевидцев. Я могла бы сама дать показания, но в паспорте у меня такая же фамилия, что и у сестры. Мы обе остались при девичьих. Полиция сразу бы заметила это. Нанять свидетелей рискованно, да и кто бы согласился? Важно, чтобы свидетель верил в то, что говорит. Ты поверил.

– Получается, что я соврал. Я написал то, чего не видел. Как вы могли так подставить меня?!

– У нас не было другого выхода. Я уверена, если бы мы это не устроили, Мира бы погибла на самом деле.

– Почему она не обратилась в полицию? Не сняла побои?

– Много ли ты знаешь случаев, когда сажали мужей, мучающих своих жён? Да ещё если мужик с деньгами? Были на твоей памяти такие прецеденты, Паша?

– Я только регистрирую сообщения, а не раскрываю их, – он хмурится, потом резко меняется в лице. – Но ведь из-за вас погиб человек. Стас! Он не вынес того, что его семьи больше нет. Если бы не весь этот цирк, здоровый мужик не сиганул бы из окна.

– Здоровый мужик? – я слышу свой голос, будто со стороны.

Ну да… здоровый. Успешный, образованный, спортивный, в самом расцвете сил. Вот как воспринимают Стаса другие люди.

– Ты думаешь, он страдал? Не мог пережить потерю?

– Я разговаривал с ним. Вообще-то он не был похож на убитого горем человека, но некоторые люди умеют хорошо скрывать свои чувства.

Я напрягаюсь всем телом:

– Когда ты с ним разговаривал?

– Приходил после того, как Мира, ну это… после случившегося.

– И о чём вы говорили? – я пытаюсь не выдать своего волнения. В ушах шумит кровь. – Ты рассказал, что Мира приходила к тебе?

– Нет… конечно, нет. Просто расспрашивал о Мире, о том, как они жили. Ну, вроде как сведения собирал для расследования.

– И всё?