– Вы вступали в интимную близость с Вашим пациентом?

– До или после выписки?

– В клинике.

– Нет.

– А после его переезда к Вам?

– Мы живём вместе уже два месяца.

– И Вы так быстро отдались мужчине?

– Полагаю, что для комиссии не имеют значения мои моральные убеждения. К тому же, если я скажу Вам, что у нас с ним любовь и серьезные отношения, Вы всё равно не поймёте.

– Грубите мне, милочка?

– Боже, упаси! Констатирую факт.

– По-моему, Вы подошли довольно безрассудно к решению проблемы. Я осуждаю Ваши методы.

– Цель оправдывает средства, тем более, когда результат оказался даже лучше ожидаемого.

– Вы изрядно потрудились, обустраивая свою личную жизнь! – я прекрасно понимала, что у профессора закончились аргументы, и он перешёл на личности.

Дверь в конференц-зал распахнулась, и ко мне уверенными шагами подошёл Герман. В его руках был шлем, а на нем кожаная куртка, черные джинсы и тяжёлые ботинки.

– Довольно! – строго произнес он, обращаясь к комиссии, обняв меня. – Девочка за месяц добилась бóльших результатов, чем все ваши доктора наук за двадцать лет! Я бы на Вашем месте, профессор, поблагодарил её за проделанную работу!

– Это он? Пациент? – раздался удивленный шепот врачей.

– Да, это я! – подтвердил Герман. – С неё хватит допросов! Пошли!

– Прошу прощения, – бросила я напоследок, пока он вел меня за руку к выходу.

Мы зашли в раздевалку, я сняла халат, забрала свои вещи. Ваня пообещал позвонить после того, как узнает заключение комиссии.

Герман сел за руль мотоцикла. Я, как и он, надела шлем, а после обхватила руками торс своего спутника, перекинула ногу через сидение. Он, запустив мотор и включив музыку, помчал по лесу в сторону города.