Он хищно улыбнулся и повел меня к калитке, что пропустила нас на территорию больницы.
В холле нас встретил Ваня, проводил в раздевалку, где я, сняв кожанку, натянула поверх черной водолазки медицинский халат.
– Не будешь переобуваться? – указав на мои берцы, поинтересовался санитар.
– Нет, сегодня мы здесь главные, – повторила я слова Германа.
10.35.
Я зашла в конференц-зал, куда меня проводил Ваня. Внимание врачей – специалистов, что находились там, тут же оказалось прикованным ко мне. Они изучили мой внешний вид: коротко постриженные волосы с почти выбритым правым виском, уложенные в асимметричную прическу; обтягивающие кожаные штаны, заправленные в тяжелые сапоги и белоснежный халат, из-под которого выглядывала мрачная кофта. Все это явно не вызывало у них особого доверия ко мне.
Я разместилась за кафедрой, стоявшей на невысоком подиуме, в то время, как десять пар подозрительных глаз уставились на меня.
– Здравствуйте, милочка, – произнес седовласый дедок.
– Здравствуйте, Андрей Николаевич, – отозвалась я, демонстрируя свою осведомленность в том, кто есть, кто.
– Нам обещали представить новатора в психиатрии, молодого врача – специалиста. А что мы видим сейчас перед собой? – продолжал пожилой профессор.
– Я так понимаю, – равнодушно говорила я, – Вас удивляет мой внешний вид.
Он попытался что-то ответить, но я не дала ему такой возможности, повысив тон и продолжая.
– Однако, на период лечения моего пациента я выглядела соответствующе своему призванию, и Николай Васильевич, – я посмотрела на Филина, сидевшего прямо передо мной, – может это подтвердить.
Главврач клиники улыбнулся мне, сложив руки перед собой.
– Давайте начнем, – предложила я, поместив на кафедре свою тетрадь с записями.
– А Вы готовы ко всем вопросам? Даже самым провокационным? – спросил седой профессор, который сразу меня невзлюбил.
– Да, Андрей Николаевич, – подтвердила я.
– В таком случае, – начал молодой мужчина в белом халате, являвшийся председателем комиссии, – я возьму слово. И первое, что я хочу узнать – чем Вы руководствовались при постановке диагноза Германа Верского?
Накануне мы обсудили всё, что я буду говорить на комиссии, изучили научную литературу, и теперь я была готова ко всему.
– Для начала, – отвечала я на вопрос, – я ознакомилась со всеми предыдущими исследованиями, проштудировала все данные, касательно своего подопечного и выявила недостатки всех методов терапии, которые применялись к нему.