— Что предлагаете вы?

— В пять часов я выйду из прокуратуры. В пять двадцать вы подсядете в мою машину на противоположной от входа в гостиницу стороне улицы, и мы поедем на мою «конспиративную» квартиру…

— Где будет установлена уже ваша аппаратура…

Фетисов пожал плечами.

— А хоть бы и так? Вам-то чего бояться?

— А ведь вы, пожалуй, правы… Хорошо, будь по-вашему!

… - Что будем делать? — спросил Илья, когда они с Шумским расположились за столом в снимаемой Фетисовым квартире.

— Все очень просто, — произнес Шумский, листая дело. — Сейчас заменим несколько ключевых документов, лежащих в основе обвинения, на точно такие же, но поддельные…

— И что это даст?

— А вы не понимаете? Я на суде потребую повторной экспертизы этих бумаг, и когда выявится фальсификация, потребую на этом основании изменить формулировку обвинения с «хищения в особо крупных размерах» на «халатность».

— Но ведь ваш клиент все равно сядет?

— Сядет, никуда не денется! Этого избежать невозможно. Но под расстрел-то не попадет? Чего и требовалось доказать! Кстати, откажитесь под благовидным предлогом от поддержки обвинения в суде. Пусть это сделает кто-нибудь другой.

— Это я уже и сам сообразил…

… - Илья, как это могло произойти?

Прокурор был бледен и держался за сердце. Он несколько минут как вернулся из суда, где только что отпраздновал сенсационную победу Шумский.

— Откуда мне знать? — пожал плечами Фетисов. — Доступ к папке имел не я один…

— Ты хочешь сказать, что это я подменил бумаги?

Прокурор привстал, но тут же снова повалился в кресло. Лицо его посерело. Фетисов брезгливо поморщился и вышел из кабинета. Бросил на ходу секретарше: — Вызывайте скорую, ему плохо, — и пошел в свой кабинет писать заявление об уходе…

Когда через час Фетисов вновь зашел в приемную, секретарша взглянула на него, как на Дракулу. Фетисов обернулся, сделав вид, что проверяет, нет ли кого сзади него, пожал плечами и спросил:

— У кого подписать заявление?