– Боюсь, мы вынуждены откланяться, сэр. Мы как раз собирались уходить.

– Но, надеюсь, вы познакомите меня со своей подругой. Полагаю, это и есть та самая таинственная мисс Нуар, о которой ходит столько слухов и сплетен? – Мисбурн попытался взглянуть на Арабеллу через плечо Доминика.

Герцог ощутил вспышку огненной ярости. Он чувствовал ее запах и вкус, она витала в воздухе. Каждый мускул в теле напрягся, нервы опасно натянулись. Ненависть и презрение к Мисбурну затопили Доминика, и он, вне всякого сомнения, ударил бы старого графа, если бы тонкие пальцы Арабеллы не коснулись его руки. Только тогда герцог с трудом взял себя в руки.

– Доброй ночи, Мисбурн, – произнес он тоном, ясно показывающим, что возражать бесполезно. Глядя в блестящие темные глаза в прорезях маски, Доминик почувствовал, что Мисбурн понял намек. Старик невольно сделал шаг назад.

Доминик взял Арабеллу за руку, безмерно благодарный ей за то, что она его остановила.

Она не задала ни одного вопроса, не бросила на Мисбурна ни единого взгляда. Лишь в ожидании выше подняла голову.

Они ушли прочь от пожилого графа и фейерверков. Воксхолл остался позади, как и чудесный вечер.

Колеса экипажа грохотали в направлении к дому на Керзон-стрит. Доминик по-прежнему хранил молчание.

Арабелла чувствовала исходящее от него напряжение, отголоски ярости в адрес того человека, Мисбурна, в Воксхолле. Иллюзии рассеялись, как только он появился вместе со своей спутницей.

– Неужели все вокруг знают, что ты выкупил мои услуги у миссис Сильвер? – Она больше не могла сдерживать вертящийся на языке вопрос.

Карета проехала мимо уличного фонаря, и на мгновение луч света выхватил из темноты лицо Доминика – красивое, словно вырезанное из камня, опасное. Затем их снова окутал мрак ночи.

– Какая же я наивная – так этого и не поняла. – Арабелла покачала головой и отвела взгляд, пережидая приступ дурноты. – Что еще они знают, Доминик? – «Что еще ты им рассказал?» – хотела спросить она.

– Надеюсь, ничего. Я хорошо заплатил миссис Сильвер за молчание. И уверен, что мои друзья, пришедшие со мной в ее заведение, не упоминали о таинственной мисс Нуар.

– Ты не рассказал им…

– Разумеется, нет, Арабелла! Мои личные дела никого не касаются, это не повод для сплетен и не развлечение для других! – Его голос прозвучал резко и зло. – Иначе зачем бы я приложил такие усилия, чтобы твое имя осталось тайной?

– Ты умело бережешь свою репутацию. – Так он просто пытался защитить себя от сплетен и пересудов. Как глупо с ее стороны полагать, что Доминик беспокоится о ней…

– Я берегу то, что осталось от твоей, – мрачно возразил он. Затем его голос смягчился. – От меня не укрылась известная… деликатность этого дела.

Арабелла напряженно вглядывалась в темноту, пытаясь различить черты его лица, не вполне убежденная в правоте этих слов.

– В частности, я не могу не думать о том, что почувствует твоя мать, если узнает правду.

– Боже упаси! – вырвалось у Арабеллы. Она прижала руку ко лбу, в ужасе от подобной перспективы, хотя оная и отличалась от обрисованной Домиником. Но даже страх не помешал ей задуматься о том, почему богатому герцогу есть дело до ее матери.