– Никто не узнает тебя, – мягко заверил Арабеллу герцог и осторожно снял с ее золотистых волос широкий черный капюшон. – Даже так. Поверь мне.

Она подняла глаза и кивнула. Доминик вновь ощутил всплеск знакомого странного чувства, которое считал давно ушедшим.

– Я так давно не танцевала, – призналась Арабелла, неуверенно глядя на площадку, где другие пары изящно двигались под музыку. – И, боюсь, вальса мне не одолеть.

– Просто расслабься – я поведу, – произнес герцог, протягивая руку.

Арабелла посмотрела на него, словно принимая решение, способное повлиять на всю ее дальнейшую жизнь. Наконец, не сказав ни слова, вложила в его руку свою, прошла с ним на танцевальную площадку, доверившись надежным рукам, и закружилась в вальсе.

Было что-то успокаивающее в ласковом свете луны и ритме нежной музыки. Он притянул ее к себе возмутительно близко, так, что его бриджи касались юбок ее платья, а сердце билось рядом с ее сердцем. Правда, они находились в Воксхолле, где все остальные танцевали точно так же.

Доминик смотрел на нее своими пронзительными темными глазами, как много лет назад. Музыка ли или лунный свет подействовали на Арабеллу. Возможно, ее просто охватило безумие, но она забыла обо всем на свете, наслаждаясь мелодией, биением сердец… и его близостью.

Когда музыка стихла, Доминик повел свою партнершу к накрытым в шатрах столам. На блюдах лежали свежие булочки, тонкие ломтики ветчины и сыров, очищенные и нарезанные фрукты.

Доминик взял два бокала с пуншем и наполнил изысканной едой две тарелки, затем отыскал столик в тихом местечке. Он завел вежливый светский разговор, не касаясь тем, которые могли бы вызвать неловкость. Страхи Арабеллы понемногу рассеивались.

Затем они любовались флотилией суденышек – спущенных на воду миниатюрных копий кораблей под началом лорда Нельсона. Потом в воздух взлетели фейерверки, распустив мириады радужных огней, усыпавших черный бархат неба. Арабелла пожалела, что Арчи и ее мать не видят этого великолепия.

Доминик, стоя позади нее, наклонился и что-то сказал, но слова потерялись в грохоте фейерверков. Тогда он шагнул вперед, сокращая расстояние между ними, прижал Арабеллу к себе и снова что-то зашептал ей на ухо.

Но ей и на этот раз не удалось разобрать ни единого слова. Арабелла повернулась к Доминику и оказалась в его объятиях. Они посмотрели в глаза друг другу, и мир замер. В его зрачках плясали отблески фейерверка. Но Арабелла напрочь забыла об огненных искрах в небе, как, впрочем, и он. Так они и стояли, глядя друг другу в глаза. Одни среди толпы. В вихре карнавального безумства. Тихие и серьезные.

– Арлесфорд? – Чужой голос бесцеремонно разрушил волшебство мгновения. – Думаю, я узнал вас, ваша светлость.

Доминик повернулся, закрывая собой Арабеллу.

– Мисбурн, – ровно произнес он голосом, лишенным всяческих эмоций, бесстрастно глядя в лицо подошедшего.

Лорд Мисбурн был одет в маскарадный костюм и даже повязал маску, но скрытого под ней лица невозможно было не узнать по подкрученным седым усам и аккуратно подстриженной бородке. Мисбурн обнимал одной рукой за талию молодую женщину, которая годилась ему в дочери. Ее пышная грудь, казалось, вот-вот вывалится из низкого корсажа. Девушка бросила на Доминика зазывный взгляд, многозначительно облизнула губы и поднесла ко рту бокал с пуншем.

Мисбурн не обратил на это ни малейшего внимания, будучи полностью поглощенным Арабеллой.

– Джентльмены имеют право на маленькие радости, Арлесфорд, – ровно произнес он. – В этом нет вреда, разумеется, если они соблюдают приличия.

Доминик прекрасно понял, на что намекает старик, – появление новой любовницы вовсе не станет препятствием его предполагаемому браку с дочерью Мисбурна.

Граф беззастенчиво пялился на Арабеллу, и Доминик почувствовал, как пальцы сами собой сжимаются в кулаки. Он заставил себя хранить спокойствие. Если он затеет ссору с Мисбурном, то только привлечет ненужное внимание к Арабелле.