– Мы с тобой уже обсуждали эту тему, – устало выдохнул Степан. – Я не уйду и не брошу тебя. Если суждено погибнуть, то я сделаю это вместе с тобой…

– Спасибо, но я погибать не собираюсь, – попытался пошутить я. – И тебе не советую ни при каком раскладе.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – немного раздражённо бросил Степан. – Тем более что из шарика одному выбраться будет очень тяжело, если вообще возможно, – напоследок сгладил он шуткой свою интонацию.

– Понимаю, спасибо тебе, – я крепко пожал руку друга, не прекращая идти вперёд. – Теперь у меня на душе стало немного спокойнее. Я не мог не сказать тебе эту информацию. Просто не имел права.

– Проехали, давай сменим тему. Что ещё было в той части сна?

– Да, в общем-то, ничего. Но времени у нас остается не так уж и много. Похоронная процессия идет на кладбище с другой стороны. Им остается совсем чуть-чуть. Даже могилу уже вырыли, если верить словам рыжебородого деда.

– Ты не думал, в какую часть кладбища пойдем в первую очередь? – задал очень правильный вопрос Степан.

– Если рассуждать логически, то моя могила должна находиться либо недалеко от родственников, которых у меня очень много там похоронено, либо в новой части погоста, – высказал я свою версию.

– И обе перечисленных области находятся примерно в одном и том же месте. Да, наверное, ты прав, – подытожил Степан.

Родственников у меня было похоронено много по той причине, что время Великой Отечественной войны разом расстреляли восемнадцать человек из моей семьи. И около двухсот из всей деревни. Я не очень люблю вспоминать то время, которое я знаю по рассказам прабабушки и бабушки. И в первую очередь по причине того, что самым ярким впечатлением из всех этих историй было то, как земля на кладбище в месте одной большой братской могилы несколько дней ходила ходуном. Туда свалили всех: и живых, и мёртвых. Прабабушка ночью после расстрела пыталась откопать своих сыновей, пока не было вражеских патрулей, но только стёрла в кровь все руки, а так ничего и не добилась. После окончания войны могилу эту трогать не стали, но каждого человека похоронили отдельно. Вернее, определили ему место на кладбище, хотя внутри никого и не было.

На самом деле, я часто бываю на кладбище. Это не значит, что я какой-то странный маньяк или помешанный на смертях, просто мне нравится изучать наши деревенские захоронения. Смотреть даты жизни различных людей, строки, записанные на их надгробьях, разглядывать оформление могил. Эдакая история одной небольшой деревни в миниатюре. История и информация о тех людях, которых ты никогда не видел или знал заочно, по рассказам односельчан. Из полученных данных можно многое почерпнуть и проанализировать. А если именно по этой причине рыжебородый дед и придумал для меня всю эту ситуацию с кошмарными снами? Шутка, конечно. Но вдруг и в ней есть доля правды? Ведь по образу жизни человека всегда можно охарактеризовать его и накидать много качеств и даже вредных привычек. «Нет! – перебил я сам себя. – Тут дело в чём-то другом, до чего ты ещё не додумался».

Деревенское кладбище было старинным. Ну, на мой неискушённый взгляд. Понятно, что я не бывал на кладбищах Праги или Лондона, например, где имеются очень старые могилы, но по сравнению с другими деревнями и даже близлежащими городами наше тоже обладает своими достопримечательностями, если такое слово применимо в этом контексте. Самое древнее захоронение, которое я смог отыскать, датируется тысяча пятьсот восемьдесят девятым годом. Я не знаком с теми людьми, которые периодически приезжают сюда и правят надпись на железном кресте, но они заслуживают уважения. Столько времени прошло, а у умершего до сих пор есть родственники, которые не забывают о его последнем пристанище. Основная часть захоронений приходится на девятнадцатое столетие. Многие из них пребывают в плачевном состоянии: земля осела, ограды нет совсем, крест покосился. Но все жители нашей деревни по мере сил и возможностей стараются помогать друг другу. Даже здесь, на кладбище. Убирая могилки своих родственников, если остаются силы и время, они присматривают и за теми, кто лежит рядом. Но тут проблема в том, что молодёжь всё больше уезжает в город, остаются одни старики, которые доживают свой век. Изредка кто-то покупает хаты в деревнях, но больше ради развлечения и отдыха. Не для жизни. И ещё есть такие, как я, которые ностальгируют по тому времени, когда были детьми. Рано или поздно деревни вымрут, а следом исчезнет и всё, что с ними связано. Вряд ли на этом кладбище будут хоронить кого-то ещё. И вряд ли найдётся очень много таких же стойких людей, как те, кто ездит к могиле шестнадцатого века.

Ещё одна интересная особенность привлекала моё внимание к кладбищу: различие в буквенном оформлении каждого захоронения. Это сейчас всё делается по шаблонам, которые предлагает компьютерная программа, а раньше все надписи выполнялись вручную. Один мастер старался сделать каждую букву вычурной, наградив хвостиком или хохолком, другой придерживался ровных линий с маленьким наклоном, а третий пускал буквы в пляс, разворачивая их под разными углами к горизонту. На многих кладбищах имеются памятники с короткими строчками об умерших, встречаются и стихотворные послания. На нашем кладбище тоже есть подобное. Но опять-таки все строчки придуманы либо родственниками, либо самим погребённым в последние месяцы и дни жизни. Никаких шаблонов, никаких строчек из интернета. Да, часть посланий приукрашивает умершего как человека, другие вообще не имеют ничего общего с жизнью покойника. Но в остальных без труда читается искреннее отношение родственников к тому, кого давно уже нет на этом свете. И меня это всегда восхищало. Я перечитал очень много прощальных надписей на надгробьях. Есть среди них такие, которые заставляют остановиться и задуматься над смыслом жизни. Поразмыслить о том, что ты успел сделать, а что нет и чего ещё можешь успеть добиться, пока не сыграл в ящик. Иные дают лишний повод вспомнить о близких родственниках, предлагают ответить на вопрос, кому ты уделяешь слишком мало времени, у кого давно не был в гостях. И в конце ненавязчиво намекают, что старикам важно твоё присутствие. Пусть и на пять минут, невзначай, мимоходом. У них нет другой радости. Любое слово, услышанное от родственника, для них счастье.

А несколько посланий напрямую говорят о том, что жизнь скоротечна. Нужно уметь и успеть насладиться каждым моментом. Ты никогда не знаешь, когда придёт тот день, в который тебя не станет. Не потеряй ничего важного: рассветы и закаты, улыбки и минуты радости, себя самого, наконец.

Очень много могил времен Великой Отечественной войны. Эдакие безликие синие памятники с красной звездой наверху. Портреты на надгробьях появляются ближе к середине двадцатого века. И вот что я так и не смог понять для себя: почему некоторые люди ставят на памятники фотографии, которые совершенно не соответствуют тому возрасту, до которого дожил человек? Восьмидесятилетний старик предстаёт перед нами улыбающимся мужчиной лет сорока-пятидесяти максимум. Мальчишка, утонувший в восемнадцать, стоит в полный рост, забыв измениться с восьми лет. Кто-то убеждал меня в том, что фотографии родственники выбирают на тех основаниях, каким им больше всего запомнился умерший человек. Потому и возникает некоторый диссонанс между датами жизни и смерти и портретным представлением. Или просто не всегда имеется свежая фотография, вот и приходится выкручиваться и идти на такие подмены. Да, всё это хорошие версии, но я лично для себя не могу с таким смириться. Я бы предпочёл вообще остаться без фотографии, чем предстать молодым, если умру в девяносто лет. Но когда меня не станет, решать будут уже родственники, а они могут захотеть по-другому…

Не задерживался я лишь у могилок маленьких детей. Крохотные прямоугольники коричневой земли. Возможно, я слишком сентиментальный или просто имею пунктик на этот счёт, но детские смерти, пусть и совершенно незнакомых мне ребят, я всегда воспринимал с болью в сердце…

Дорога под ногами резко опускалась вниз, чтобы через несколько шагов начать плавно подниматься и подводить нас к первым могилам деревенского кладбища. Степан не прерывал мои размышления, двигаясь в молчании. Интересно, о чём он думает? Тоже вспоминает какие-то истории, связанные с деревней? Или прокручивает в голове то, что произошло с нами? Хотя я бы нисколько не удивился, если бы мой друг не думал вообще ни о чём. Он умел так поступать. Хороший навык, смею признаться. Мне часто такого не хватает: то заснуть полночи не могу из-за переживаний и тяжёлых дум, то сосредоточиться на чём-то одном, постоянно забегая вперёд или проводя ненужные сравнения и параллели.

У деревенского кладбища не было четко обозначенных границ. Новые захоронения появлялись то тут, то там, расширяя основную область погоста. Правда, в последнее время старались копать могилы в северной части. Там была земля лучше и ровнее, да и от болота подальше. А то бороться с перемещающимися могилам все уже малость устали. Именно туда двигалась похоронная процессия в моём кошмарном сне…

Самая первая могила, встречавшая посетителей на том краю кладбища, с которого мы заходили, была достаточно новой. По-моему, умершего погребли там лет десять назад. Или одиннадцать? Покойника я совсем не знал. Он пришёл с соседней деревни на подработку. Остался на ночь в летнем домике Гаврилы, который пустовал в ту пору. Потом ещё на ночь. А на третий день его зашибло экскаватором в поле. У машины заклинил ковш, а он решил помочь и починить поломку, ведь когда-то давно разбирался в подобной технике. Аркаша знал о какой-то необычной точке. Если на неё нажать, то блокировка самоустранится, и можно работать дальше. Он залез под ковш и нажал на заветную кнопку. И тут же получил удар тяжелым металлом по голове. Смерть оказалась мгновенной. Несчастный случай. Стали выяснять, кто из родственников у него есть в соседней деревне, но парень оказался сиротой. Вот и решили похоронить на нашем кладбище. Скинулись на ограду и даже на примитивный памятник. Месяц и день рождения Аркаши никто не знал. Он не говорил, а вот год написали, с его слов, опять же.

Внезапно мне показалось, что около этой могилы стоит человек, некая полупрозрачная фигурка белёсого цвета. Я дёрнул Степана за рукав и указал пальцем вперёд. Он тоже стал присматриваться к первой могиле. Чем ближе мы подходили к ней, тем яснее видели человека, перебирающего гаечные ключи в руках. Мужчина не замечал нас, сконцентрировавшись на своем занятии.