– А ты что хотел предложить? – запоздало спросил я.

– Хотел вспомнить тех, кого мы недавно хоронили в деревне, вдруг там есть какие-то зацепки или схожести.

– Мы можем подумать над этим по дороге на кладбище.

Мне почему-то предложение Степана не казалось хоть сколько-нибудь стоящей. И всё дело в том самом внутреннем голосе, который подтолкнул меня к походу на кладбище. За последнее время в деревне случилась лишь одна смерть. Произошла она естественным путем, от старости. Умершему – деду Никите, дальнему родственнику самого Степана – было сто четыре года. Никаких параллелей или знаков равенства. Дед Никита в жизни мухи не обидел. Занимался последние двадцать лет яблоневым садом. Души не чаял во всех своих родственниках, постоянно приглашал их в гости. Я сам часто заходил к нему за яблоками вместе со Степаном. В общем, ни одного тёмного пятна, которое могло бы привести к рыжебородому деду или к одному из записанных в тетради кошмаров. Потому постараюсь сам эту тему не поднимать, если Степан не предложит какой-нибудь весомый аргумент.

– Идём!

Я хлопнул друга по плечу и вышел на улицу. Ночь совершенно не думала заканчиваться. Небо оставалось безоблачным, открывая всевозможные созвездия и красивую луну. Я отошёл на несколько шагов от дома и хотел было затеять разговор со Степаном, как неожиданно голова моя закружилась, а тело начало заваливаться на спину. Мой друг оказался рядом и подхватил меня, не давая упасть на землю.

– Макс, что с тобой? – взволнованно спрашивал Степан.

– Сейчас-сейчас…

Бормотал я, понимая, что рыжебородый дед решил показать мне ещё один фрагмент главного кошмарного сна…

Дорога перед ним круто поворачивала, поднимаясь в небольшую горку. До кладбища оставалось метров пятьсот. Он зажмурился и потёр глаза кулаками, пытаясь избавиться от разноцветных пятен после долгого наблюдения за небесным светилом. Кое-как справившись с неприятным эффектом, он посмотрел на вершину горки, куда вела пыльная деревенская дорога. Похоронная процессия как раз взбиралась на неё. Можно сделать небольшой рывок и догнать её. А затем попытаться задержать…

Он резко выдохнул и побежал. Вернее, думал, что бежит. Ноги совершенно не слушались его. Он словно провалился в самую глубокую впадину океана, которая только есть на нашей планете. И вода в этом бездонном океане хватает невидимыми руками ступни, навешивает на них тяжеленые гири, жалит судорогой икроножные мышцы…

После нескольких минут бесплодных попыток он бросил это занятие. Похоронная процессия почему-то остановилась. Четверо мужчин, нёсших гроб, слаженным действием поставили его на землю, размяли затекшие руки, достали самокрутки из карманов и закурили. Остальные участники похоронной процессии негромко что-то обсуждали. Наверное, то, каким человеком был умерший при жизни. По крайней мере так принято делать. Каждый норовит рассказать случай, когда видел последний раз живым того, кто сейчас бездыханным лежит в гробу. Желает поведать собравшимся, как много хороших дел сделал усопший, когда и кого выручал, кому и чем помогал.

Он перевёл взгляд влево и увидел огромное дерево, сломанное пополам. Неделю назад был сильный ветер. Вероятнее всего, он и учинил такой погром. Докурив, четверо мужиков, поплевав на руки, взвалили гроб на плечи и медленно двинулись дальше. Он снова попытался продвинуться хотя бы на метр вперёд, чтобы не отставать от похоронной процессии, но не смог. Эффект был тот же, что и в прошлый раз, только к гирям добавились невидимые скобы, не позволяющие даже оторвать ступни от пыльной дороги. Он со злостью ударил воздух перед собой и с грустью опустил голову.

– Максим!

Голос, окликнувший его, был знакомым. Однако его передёрнуло от осознания того, кому он принадлежал. Поворачиваться на зов не хотелось, тем более что старик с рыжей бородой мог появиться в его поле зрения и сам. Спустя несколько секунд так и произошло.

– Я тебя зову-зову, а тебе и дела нет! – добавляя в голос нотку возмущения проговорил старик. – Вот мы и свиделись снова.

В конце фразы старик улыбнулся и потер ладони. Максим радостных эмоций от новой встречи со своим визави не испытывал. Он даже старался не фокусироваться на собеседнике, смотря вдаль, на горку, за которой медленно и неизбежно скрывалась похоронная процессия.

– Так дело не пойдёт, – недовольно буркнул старик, подходя вплотную к Максиму и щёлкая пальцами перед его лицом. – Нам поговорить надо.

– О чём? – нехотя разлепил губы он.

– Да много о чем.