— Леленый, — отвернулась и сладко засопела.

Тихонько дочитав всю сказку, больше для себя, чем для заснувшего ребенка, я закрыла книжку, собрала другие и стала аккуратно складывать их в стопку, чтобы убрать в шкаф. Сказки Пушкина я люблю до сих пор, читаю их малышам, а больше, наверное, себе. Еще раз поправив одеяльце из чьей-то последней коллекции, легкое как воздушное облачко, я закрыла дверь детской и принялась за поиски телефона, чтобы наконец-то позвонить Раечке.

— Телефон не видели? — спросила я Татьяну, заходя на кухню.

— Мадам звонила из гостиной, поищи там.

— Кто звонил из гостиной?

— Мадам, — невозмутимо повторила Татьяна.

— У нас гости? — поинтересовалась я и даже выглянула в коридор — не стоит ли там чужая обувь.

— Жанну Владимировну так будут в Италии называть, вот я пока тренируюсь, — объяснила Татьяна.

— Так где мадам бросила телефон?

— В гостиной. Но лучше сначала все-таки поешь, — предложила мне Татьяна, доставая из холодильника отбивные.

— А картошка осталась?

— Ты же не ешь мясо с картошкой, — удивилась она.

— Так я без мяса.

— А для кого я наготовила всю эту прорву? — подбоченясь, возмутилась Татьяна.

— Для итальянца. Потренируйся пока.

— Весь день только этим и занимаюсь — достань отбивные, убери отбивные, и хоть бы кто попробовал, — огорчилась Татьяна, убирая тарелку обратно в холодильник.

— Салат нарезать? Давай я за тобой поухаживаю, — предложила я.

— Ну, нарежь.

— А где у нас…

— Тогда лучше сядь, я сама все сделаю, — махнула рукой Татьяна, ненавидевшая кому-то что-то объяснять.