Эсташ отвернулся от него и уже не слушал. Они с Робертом стали обсуждать план боя.

   - Ударим клином, всех рыцарей, в начало, женщин в середину спрячем, - говорил Роберт, рубя ладонью, а Эсташ кивал, соглашаясь с ним, - слуги, оруженосцы и легкодоспешные, пойдут за нами.

   - Я иду первым,- сказал граф, - ты за мной вместе с Луи, - кивнул он на одного из рыцарей.

   - Хорошо, - согласился с ним Роберт, - в этот раз ты первый, но в следующий раз, первым буду я.

   Затем, окинув всех взглядом, крикнул для всех:

  - Идём строем клин, синьоры! Все по коням, да поможет нам Бог, - посмотрел на девушек, - а вы, дамы, в середину строя и постарайтесь не упасть с коней.

   Слуги бросились собирать вещи, уже снятое мясо заворачивали в шкуры и складывать вьюками на своих коней. Все рассаживались по седлам, занимали своё место в строю, проверяли оружие. Рыцари убирали охотничьи луки, брали наизготовку щиты и копья, некоторые читали молитву и крестились.

   Девушки въехали в середину строя и их окружили рыцари, своими спинами загораживая обзор. Один из воинов, который ехал сбоку, от Саши, улыбнулся ей и неожиданно подмигнул. Девушка тоже постаралась улыбнуться, хотя от ужаса сердце билось через раз. В прошлый раз она смогла побороть страх, ведь противников было немного и, где-то внутри себя, верила, что это понарошку. А сейчас арабы ехали на них широким фронтом, как недавно загонщики гнали дичь. В середине их строя ехали воины в доспехах, образуя бронированный центр, а по флангам от него кружили лёгкие всадники, с луками наизготовку. Со стороны казалось, что врагов несметное число, хотя их было около двух сотен. Все это давило на её психику, к тому же, за эти дни, она окончательно поверила, что все вокруг настоящее и здесь и сейчас можно умереть. Она посмотрела на Настю. Ее подруга, в этот момент истово крестилась и шептала молитву.

   Послышался звук рога с начала клина, это трубил Эсташ. Звук был протяжным и тревожным и далеко разнесся по округе. Граф надеялся, что кто-то из их войска, услышит и придёт на выручку. Звук, ещё не успел затихнуть вдали, как граф пришпорил своего коня, за ним тронулись и все остальные.

   Сначала двигались шагом, заодно выравнивая строй и уплотняя шеренги. Сарацины тоже не стояли на месте, а медленно наползали, причём их фланги двигались быстрее, охватывая отряд с боков.

   - Сейчас стрелы начнут кидать, - произнёс рыцарь, который ехал сбоку от Саши, и поднял свой щит над головой. Его примеру последовали некоторые воины. Девушки повторили их действия, только для Насти щит оказался тяжеловат, и она не смогла долго держать его. Саша, сидя под щитом, впервые в своей жизни молилась, прося у бога защиты в бою.

   Эсташ опустил своё копье и еще раз пришпорил коня. Весь отряд, повторяя за ним, резко ускорился, сбивая прицел стрелкам, уходя от начавших падать на них стрел. Сзади кто-то вскрикнул, заржала лошадь, ударило в Сашин щит, и она увидела трёхгранный наконечник, который выглянул возле ее руки. Одна из стрел упала рядом с Настей, вторая, вскользь поцарапала шею ее коня, и он затряс головой.

   Александра в просветы между всадниками уже могла разглядеть лица сарацин и с удивлением увидела среди них негров.

   Между тем, отряд перешел с рыси на галоп, набирая максимальную скорость. Граф направил острие атаки на стык левого крыла с центром, рассчитывая этим маневром прорваться и избежать длительной схватки.

   Но лучники арабов ускорились, оторвались от своего строя и переместились в бок от отряда рыцарей. Своим маневром они уходили из-под удара, продолжая на скаку посылать свои стрелы.

   Центр арабов немного довернул, смещаясь в сторону и окончательно перекрывая выезд с этого луга. А другой край центра, вместе со своим флангом, поворачивали, нацеливаясь на другой бок европейцев.

   Рыцарям не осталось другого выбора, как пробиваться с боем сквозь плотный строй сарацинских латников. Рыцарский бронированный клин несся, выставив копья как еж, а за ним оставались лежать тела всадников, сраженных стрелами. Арабы тоже пришпорили своих коней, ускоряясь на встречу.

   Саша скакала, спрятавшись за свой щит и зажмурив глаза. Она боялась увидеть момент столкновения. Она думала, что при этом будут брызги крови и видеть это ей не хотелось. Поэтому она только слышала, как раздался громкий треск, звон, конский вопль. К этому шуму добавлялись ещё другие трески, ругань, конское ржание, выкрики "Аллах акбар!", "С нами Бог!" и "За Господа! "

   Когда Саша осмелилась открыть глаза, то оказалось, что они прорвались. Их рыцарский клин шел вдоль линии кустов, постепенно теряя скорость и заворачивая в тыл сарацинского строя. Бока коней тяжело вспухали и опадали, у некоторых на удилах висела пена. Количество рыцарей в строю уменьшилось, сбоку от неё ехал другой рыцарь, тот который ей подмигивал, куда-то пропал. Вокруг нее воины из задних рядов перемещались в голову клина, заново формировали строй, занимая места выбывших. Обернувшись к Насте, она увидела, что та тоже спряталась за своим щитом и борется с приступами рвоты, а лицо у нее, белее мела.

   Эсташ продолжал ехать впереди всех, только уже без копья, держа красный от крови меч. Левая сторона шеи его коня была забрызгана кровью, вероятно чужой, и он, чувствуя запах, фыркал, мотая головой. Роберт Нормандский умудрился сохранить своё копье, оно до середины древка имело красный цвет.