Утром, на четвёртый день, после утренней молитвы, девушки, поеживаясь от росы и прохлады, собирали свои вещи и оседлывали коней. Они старались быть готовыми ко времени, когда будет дан сигнал начать движение. Между ними метался Якоб, пытался помогать им, хватая все, до чего мог дотянуться. Он суетился, показывая хозяйкам своё усердие, но больше мешая, ведь у девушек все действия были отработанны за предыдущие дни. В конце концов, Анастасия не выдержала и прикрикнула на него:

   - Якоб, не мельтеши, вот тебе конь, - она, махнула рукой на вьючную лошадь, - займись им. Кстати, на нем и поедешь. Сможешь без седла?

   Мальчишка кивнул и пошёл паковать седельные сумки, стелить потник на спину животного, одевать поводья. Спорить с младшей госпожой, он не рискнул. Она держала его на расстоянии, подчеркивая сословную разницу между ними. Якоб был готов к этому, и она для него была понятна. За свою жизнь он повидал разных господ, и госпожа Анастасия была не лучше и не хуже других.

   Больше вопросов у него вызывала госпожа Александра. Несомненно, она была старшей по возрасту и госпожа Анастасия, являясь младше ее, подчинялась ей. Но в ней Якоб не чувствовал господских замашек. Мало того, она держала себя с ним как старшая сестра. Кинжал вручила вчера вечером, а обратно не забрала. Принесла с ужина специально для него кусок жареного мяса и кружку воды. Сама седлала своего коня, иногда прося его кое-что подать или поддержать. Сначала он решил, что госпожа Александра фрейлина и охранник для Анастасии. Но рассмотрев украдкой ее меч, а сегодня, помогая укладывать седло на коня, её золотой крестик под воротником нательной рубахи, он предположил, что, возможно, знатностью она повыше будет. Ему показалось, что она долго жила или воспитывалась в монастыре, так как не знала современной жизни. Это объясняло, почему она часто обращалась к своей спутнице с вопросами или за пояснениями.

   В конце концов, он решил, что странности господ ему ничем не грозят, но дал себе слово не переступать черту. Он слуга и будет держать себя с ними как положено слуге, а то забудешься и потеряешь место, а бродяжничать ему ужасно надоело.

   А девушки не подозревая о рассуждениях своего нового спутника, облачались в своё железо. Саша после того, как они присоединились к войску, решила, что теперь можно спрятать свою кольчугу подальше и забыть о ней, как о страшном сне. Однако, её спутница, уговорила продолжить ношение железной рубашки. Основными аргументами, которые она привела, состояли в том, что, во-первых, они на войне, и произойти может всякое, вдруг появятся сарацины и обстреляют колонну, а во-вторых, для неё это будет дополнительной тренировкой и Сашино тело привыкнет носить доспех. Ведь в ее будущей жизни может возникнуть необходимость в нем. Ни кто не может знать заранее, какие испытания им пошлет Господь. Пришлось ей согласиться с доводами Насти и мучиться, одевая и снимая доспех каждые утро или вечер.

   Запаковав своё тело в железо, Саша, застегивала на талии пояс с оружием, когда почувствовала чужой, пристальный взгляд. Она резко обернулась и увидела группу рыцарей, с Эсташем де Блуа и Робертом Нормандским во главе. Мужчины, видимо, давно наблюдали, как благородные дамы облачаются в железо. Наверное, со стороны это смотрелось забавно, и их взгляды ничем не отличались от взглядов современных мужчин, которые могут так смотреть, к примеру, на девушку, меняющую колесо у автомобиля.

   Граф де Блуа увидев, что дамы их заметили, тронул коня и подъехал к ним.

   - Утро доброе, синьоры, - заговорил он, отвесив поклон, - я часто наблюдал, как моя супруга примеряет новую котту или плащ, но девушка, одевающая на себя кольчугу - это нечто завораживающее.

   Саша невольно покраснела, вспомнив свои телодвижения.

  - Вы к нам по делу или мимо проезжали? - спросила она, меняя тему.

   - Мы с моим другом, Робертом, ехали к графу Раймонду, но по пути увидели вас, синьоры. Я вспомнил, что вы обещали мне поединок.

   - Я помню об этом, сударь, - ответила Саша, внутренне холодея, - но видит Бог, я этого не хочу.

   - Вот и я не хочу. Своим словами я попал в двусмысленное положение. Не важно, победите вы или проиграете, но честь моя будет запятнана. Ведь как рыцарь, я не могу драться с женщиной, но и если вдруг победите вы, то насмешки мне обеспечены. Я в затруднении, синьора Александра, - сказал Эсташ, разведя руками.

   - Действительно, со стороны выглядит двусмысленно, - согласилась с ним Саша. - Но для чего вы все это затеяли? Захотелось увидеть меня в бою, проверить мои слова?

   - Вы правы, но самое главное, мне захотелось ваш меч. Рыцарь, который вас привёл к нам, в красках и с восхищением описал его. Простите меня, бес попутал. Это он, разрешите посмотреть? - спросил он, указав на Сашин пояс.

   Девушка подала ему меч, рукояткой вперед. Он взял его, осмотрел клинок, сделал несколько выпадов и вернул Саше.

   - Клинок из Дамаска или Хорасана?

   - Нет, сударь, из Индии. Я слышала, что за такие клинки берут золото столько, сколько весит сам меч.

   - Вот ведь язычники, а оружие делают лучше, чем у нас. Может вы, мне его продадите, к чему он вам.