Заскочив в следующий коридор, я наддал, что было сил. И, разогнавшись до рекордной скорости, не стал, как обычно притормаживать на повороте, а на всей скорости влетел в стеклянную стену. В плече хрустнула кость, правая рука повисла безжизненной плетью, но благодаря стене, которая хоть и пошла трещинами, а на месте таки удержалась, я устоял на ногах. И скрывшись из виду отставшего на десяток метров кусача, тут же юркнул за треснутую стену.

Изуродовавшие стекло трещины мешали за мной подсмотреть. Никем не замеченный, я юркнул в единственный пластиковый шкаф, где кое-как с грехом пополам втиснулся между стопок стоящих там пластиковых контейнеров. Едва успел захлопнуть дверь шкафа, как в коридор ворвался кусач.

Не обнаружив меня, тварь обиженно взревела и ринулась дальше, на бегу осматривая боковые сектора. Как я и предполагал, кусачу даже в голову не пришло искать меня в первом же секторе за изуродованной стеной. Остальная стая ворвалась в коридор с двухсекундным опозданием.

Какому-то лотерейщику на повороте не повезло оказаться на пути топтуна, за что торопыгу тут же припечатали к многострадальной стене. Не выдержав второго сокрушительного удара, стена осыпалась стеклянным дождем на головы ближайших топтунов и лотерейщиков. Но бронированные плечи и лбы большинства легко пережили эту неожиданную напасть. А вот влетевшему внутрь лотерейщику не поздоровилось. Огромным куском стекла бедняге, как гильотиной, отсекло обе ступни, и обезумевшая от боли тварь вереща завертелась на месте. Но сердобольные товарищи не оставили его в трудную минуту, сразу двое ближайших лотерейщиков, склонившись над болезным, на бегу вскрыли ему горло. Забившийся в агонии неудачник затих еще до того, как замыкающая стометровый хвост из моих преследователей тварь, пройдя поворот, скрылась в коридоре.

Открывшимся за разлетевшейся стеной сектором, с одиноким шкафом, к моему безграничному облегчению, никто так и не заинтересовался.

Выждав пару минут, пока урчание жаждущих нагнать удравшую добычу преследователей не стихло за следующим поворотом, я осторожно выбрался из шкафа. Пока томился в ожидании, Регенерация устранила повреждение в плече, и моя правая рука снова ожила. Вынув из инвентаря склянку с живцом, я хорошенько к ней приложился, и из-за перенесенного стресса даже не почувствовал в этот раз отвратной горечи целительного напитка.

Обойдя разбитое стекло, бегом рванул обратно, к оставленному полтора коридора назад концентратору.

Мне повезло. Видимо все твари из окружающих секторов, заразившись стадным чувством, присоединились к большой погоне, и я бежал по пустынным коридорам. «Марафонец» по-прежнему действовал, потому до нужного места я добрался за считанные секунды.

Шпора, увы, до сих пор находилась на капитальном ремонте. И я был уверен, что пробить первую заградительную стену спец сектора, из специального толстого и неломкого стеклопластика повышенной прочности, у меня вряд ли получится даже выстрелами в упор из автомата. Лишь зазря нашумлю, и раньше времени привлеку внимание пока что потерявших меня тварей. А вот рикошет, при таком способе, в виде отлетевшей от стекла пули, словить можно было запросто.

Потому вскрывать стену решил читерскими резаками.

Приставил пару остриями к стеклопластику примерно в метре над полом, навалился всем весом. Хоть и с натугой, но дело пошло. Мне потребовалось примерно секунд пять, чтобы стекло оказалось насквозь пробито, и оба клинка до рукояти провалились внутрь сектора. Тут же, сигнализируя о взломе стратегически важного объекта, в лаборатории заверещала сирена, и знакомый тревожный голос из скрытых динамиков призвал меня немедленно покинуть лабораторию, из-за разгерметизации сектора номер семнадцать.

– Млять! Опять семнадцатый сектор, – нервно хохотнул я. – У вас тут, ребятки, с фантазией совсем, походу, туго.

Я надавил на ножи, пытаясь разрезать пластик. Но, увы, из этой затеи ничего не вышло. От раскаленного металла клинков пластик плавился, но резаться при этом решительно отказывался. Что ж поделать, это не шипастый диск Шпоры. На гладких лезвиях резаков не было ни единой насечки, и пытаться пилить с их помощью было бесполезно.

Пришлось сменить тактику. Я вытащил ножи из проделанных дыр и, приставив к невредимому стеклу рядом, снова надавил.

Таким нехитрым макаром за пару минут я проделал в стекле еще два десятка дырок, обозначив ими метровую арку лаза. Оставалось доделать еще по два отверстия с обоих концов у самого пола, и можно было выбивать практически вырезанный проход в сектор.

Но довести дело до конца мне помешали вернувшиеся в коридор твари. Уж не знаю, что их заставило всей толпой нагрянуть именно в этот коридор? Я вроде не шумел. Да даже если б и шумел, верещавшая на всю огромную лабораторию сирена все одно заглушала все звуки вокруг. Но каким-то чудом твари таки догадались о причине начавшегося переполоха, и с двух концов нагрянули в коридор.

Конечно одинокую фигуру на совершенно пустом участке коридора, возле глухой стеклянной стены трудно было не заметить.

Твари меня мигом срисовали и, довольно заурчав, с двух концов ломанулись на единственного меня.

Коридор в длину был метров двести. Я находился примерно на его середине. Значит тварям бежать до меня было порядка сотни метров. Это всего десять секунд до неминуемой расправы. И что обидно, я ведь почти добрался до гребаного куба.

Перебросив вперед автомат, я уперся в приклад плечом и выдал по длинной очереди сперва одну толпу, потом в другую. Положил примерно по полдесятка тварей с обеих сторон. Но толку-то… Прекрасно понимая, что их больше и они сильнее, твари продолжали ломиться вперед, невзирая на свист пуль, перескакивали через подстеленных неудачников и со всех ног бежали дальше. Тиски сжимались.