– Да без проблем, – я аккуратно кидаю в дверной проем свою же, не вскрытую пока упаковку. Чего уж теперь…

– Ваще ништяк! Спаси… – Сашка вдруг прерывается на полуслове. – К бою!!!

Первым на крик дозорного отреагировал Боровков, что не удивительно, он рядом стоял – все и сам увидел. Схватив СВД и подсумок с магазинами, он ужом скользнул из окопа в сторону руин бывшей трехэтажной казармы. Что правильно. Снайперу… ну, ладно, может, и не совсем полноценному снайперу, а, западную терминологию используя, марксману[63], в пехотном окопе во время боя делать нечего. Его главное оружие – даже не винтовка, а скрытность и незаметность. Даже очень грамотный стрелок со снайперской винтовкой на открытой местности и без маскировки – мишень, легкая добыча для врага. А вот в хорошем укрытии, да имея несколько позиций и возможность переходить с одной на другую… В таких условиях он стоит если и не взвода, то уж никак не меньше десятка обычных «мотострельцов».

Бойцы разбежались по позициям. Я нырнул в блиндаж к пулеметчику и, достав из чехла старенький армейский «восемь на тридцать»[64], разглядывал руины жилого микрорайона, который талибы и перебежчики из местной армии огнем артиллерии превратили за последние дни в мало на что похожие груды бетонных обломков, щебня и кирпичного крошева. Мне не просто оборону держать, мне остатками взвода руководить. И пусть, как я уже недавно рассказывал, мне, майору спецназа МВД, в этом вопросе любой пехотный лейтенант ощутимую фору может дать… Нет у нас под рукой ни одного пехотного лейтенанта. Есть я, прапорщик Игорь и вот эти девятнадцатилетние мальчишки. А значит – будем выполнять задачу наличными силами и средствами.

А из-за руин по нам плотно начали колошматить несколько пулеметов. Я еще лет десять назад от одного хорошего знакомого слышал, что можно из пулемета и вот так – с закрытых позиций работать. И якобы не так оно и сложно. По его словам, еще в Первую мировую этот способ придумали. Слышать – слышал, а вот в живую увидал только сейчас. Ощущения, прямо скажем, не самые приятные. Однако – тут без корректировщиков точно не обошлось. А значит – будем искать…

Одного душманского наблюдателя я разглядел довольно быстро.

– Саня!

Пулеметчик лишь коротко гукнул вместо ответа, слышу, мол.

– Примерно на три пальца правее ванны с синей шторой и чуть ниже. Видишь?

Ориентир, конечно, если только на слух его воспринимать – закачаешься. Но что поделать, если эти серые груды перемолотого сталью в пыльную труху бетона на вид – одинаковые. А тут – такой подарок: торчащая из обломков белая эмалированная ванна, из которой высовывается вяло шевелящийся на ветру «хвост» ярко-синей полиэтиленовой занавески.

Во второй раз Сашка меня даже междометьем не удостоил. Только коротко откашлялся через пяток секунд его ПКМС. А обломки стены «по указанному адресу» украсились темно-бордовым, даже на вид тягучим и липким пятном. Еще через несколько секунд донесся хлесткий хлопок со стороны бывшей казармы. Похоже, и бравый пограничный прапор кого-то засек.

Пулеметы на некоторое время замолкли. Ага, без наводчика все уже не так радужно. А на прямую наводку выползать – похоже, боязно. Но у них ведь тоже и командиры, и приказы… Вскорости между развалин, прикрываясь битыми плитами и обломками рассыпавшихся перекрытий, показались угловатые силуэты внедорожных пикапов с «крупняками» в кузовах. Первые короткие, пристрелочные очереди выбили целые фонтаны земли из брустверов наших окопов.

– Головы пригнули! – во всю глотку ору я.

Но пацаны у меня уже ученые. Все, кто не умел так быстро на дно окопа нырять, – уже там, позади. Либо в госпитале, либо под плащ-палатками рядком вдоль стены лежат.

– Так, внимание, – снова горланю я. – Разбираем цели по номерам! С первого по четвертого – ориентир «красный балкон», с пятого по восьмого – ориентир «ванна», примерно на ладонь левее, с девятого по одиннадцатого – прямо по детской площадке!.. Дистанция…

Буквально на секунду замираю, прикидывая расстояние при помощи простенького дальномера бинокля.

– …первая цель – двести метров, вторая и третья по двести пятьдесят!.. «Подкидышами»[65]…

Сейчас пацаны лихорадочно накручивают прицельные «Костров»[66], выставляя указанную дистанцию и загоняя в стволы гранатометов выстрелы.

– Залпом! На счет «Три»! Один! Два!!!

Гаркнув: «Три!!!», я тоже на мгновение привстаю, благо, один угол нашего блиндажа вдребезги разнесен особо удачным попаданием и дырища там в потолке внушительная, и отправляю свой «гостинец» в сторону душманской «тачанки», что встала посреди обломков детской площадки. И тут же падаю на пол, как подрубленный. Попаданий я не вижу, зато пару из них отлично слышу. Когда осколочный ВОГ взрывается не на грунте, а на металлической поверхности, звук получается очень характерный: звонкий, скрежещущий, такой ни с чем не перепутать.