Вот только ноги будто сами свернули на тропинку, убегавшую вокруг Прилесья к конюшням Мирославы. Андрей сам толком не осознавал, просто ли идет гулять или направляется именно в конюшни. Но сворачивать не стал. А когда дошел до левады и увидел женщину, стоявшую на коленях на краю луга, понял, что пришел не зря.

- Что случилось? – спросил он, когда остановился рядом с Тригорской.

- Нет, ты посмотри, какая пакость, - пожаловалась она, не поднимая головы. Палец ткнул в рытвину на земле. – Она попортила мой луг!

- И не только здесь. – К ним подошел Максим, помощник Мирославы. – Там, возле ручья, тоже все разрыто.

- Я бы решила, что это кабаны. Они иногда приходят из Пущи целыми стадами. Но вот тут, - женщина подняла пучок травы, - не выкопано, а вырвано. А ямы – словно выбиты сильным ударом.

Домбровский опустился на колено и присмотрелся.

- Да, ты права, - пробормотал он. – Точно не кабаны.

- Оно пугает моих лошадей, - зашипела Мирослава. – Ест мой овес. Портит мои луга. А мы даже не видим.

Из густой травы вынырнул рыжий кот. Он принюхался к рытвине и враждебно зашипел.

- Вот, - взмахнула рукой Тригорская. – Даже Лад шипит. Это точно какая-нибудь нечисть.

- Нужно караулить, - нахмурился Максим. – Эх, выгонит меня Марина из дома.

- Не выгонит, - сказал Андрей. – Я же говорил, что сегодня сам у вас подежурю.

- Вы? – изумился Коломийцев.

- Я. Или думаешь, не сдюжу?

- Хм… - Максим почесал в затылке. – Сдюжите. Но может нам еще чего придумать? У Фокина, травника, есть какой-то амулет от нечисти, он с ним в Пущу ходит.

- Вот и пусть ходит дальше. А мы своими силами.

- Ну, как знаете. Пойду тогда лошадей соберу.

Максим отправился к подросткам, резвившимся возле ручья. Мирослава проводила его взглядом и не слишком уверенно буркнула:

- Мы бы и сами как-нибудь справились.

- Не отказывайся от помощи, - вздохнул Андрей. – Кто знает, с чем мы можем столкнуться.