– Я полгода работала под прикрытием с наркоторговцами.
Райли охнула от изумления. Она видела сенсационные истории о секретных агентах, выслеживающих наркодилеров, по телешоу, но не могла представить, что это за работа.
Фрэнки секунду поколебалась, потом сказала:
– У меня это хорошо получалось, если тебе интересно. Я не останавливалась ни перед чем: жила на улицах, притворялась бездомной наркоманкой. Я обращалась к дилеру, или он обращался ко мне, совершала покупку, потом сообщала о нём в отдел по борьбе с наркотиками, и его арестовывали. Хитрость, конечно, заключалась в том, чтобы делать это как можно дольше, не вызывая подозрений о моей связи с арестами.
– Должно быть, это было непросто, – покачала головой Райли.
Фрэнки слегка пожала плечами и сказала:
– Я же говорю, у меня хорошо получалось. На улице меня звали «Индиго». И я научилась всевозможным трюкам и фокусам. Я помню, как дилер впервые заподозрил меня и спросил напрямик, не из полиции ли я. Я была напугана до смерти, но сумела этого не показать. Я изобразила обиду, сказала, что я не чёртов коп, и если он так обо мне думает, то может просто убраться с глаз моих и не иметь со мной дела.
Френки рассмеялась и добавила:
– Представь моё облегчение, когда это сработало, я даже сама удивилась. Однажды я сидела с другим бездомным нарком, который спросил меня: «Это правда, что полицейские под прикрытием должны говорить правду, если вы спросите их, являются ли они полицейскими? Есть такой закон?»
Фрэнки усмехнулась и сказала:
– Ну, на самом деле нет. Но я сказала тому парню, что не знаю. И предложила спросить кого-нибудь. Мы вместе пошли к ближайшему дилеру и спросили, должны ли копы под прикрытием говорить правду или нет. Дилер сказал, что нет, и что мы всегда должны остерегаться копов, потому что ими могут оказаться кто угодно среди нас. Такое поведение мне всегда удавалось. Через некоторое время меня почти перестали спрашивать, не коп ли я.
Фрэнки нахмурилась, покачивая ногой, и добавила:
– Ты, наверное, слышала всякие сумасшедшие истории про работу под прикрытием о том, что даётся типа лицензия на то, чтобы нарушать закон направо и налево, употреблять всевозможные наркотики, может быть, даже убивать людей – что угодно, ради того, чтобы оставаться под прикрытием, пока сам не станешь преступником и наркоманом. Всё это неправда. Нельзя делать ничего противозаконного. Включая приём наркотиков. Это нелегко в окружении наркоманов, ожидающих, что ты будешь делать то же, что и они.
Райли поразило, насколько сложным и опасным было задание.
– Как тебе это удалось? – спросила она.
– Придумала трюки, научилась притворяться. Я экспериментировала с благовониями и одеколоном, пока не воссоздала запах травки. Я пропитала этим запахом одежду, поэтому люди думали, что я всё время под кайфом. Дошло до того, что никто не обращал особого внимания на то, употребляю я или нет.
Лицо Фрэнки потемнело, когда она продолжила:
– Но однажды появился дилер по прозвищу Полынь. Едва встретив его, я почувствовала, что он видит меня насквозь. Мне стоило догадаться, что не стоит его выбирать следующей жертвой. Во-первых, с ним было три здоровенных громилы – кажется, телохранителя.
Фрэнки резко вздохнула и сказала:
– В конце концов, я получила от него вмазку – немного героина. Но прежде чем я успела повернуться и уйти, он схватил меня за руку, вытащил шприц и потребовал, чтобы я ширнулась прямо перед ним. Я что-то забормотала, стала искать отмазку, и тогда один из его приспешников вытащил огромный нож и приставил его к моему горлу. Я должна была уколоться на месте, иначе меня убили бы.