— Конечно, полагайтесь на них. Ваша задача — сохранить их для нас. Будьте здоровы, живите долго, рожайте побольше детей, чтобы было кому позаботиться о бумагах. Пока мы не беспокоимся о судьбе бумаг, поскольку знаем, что вы никогда их не выдадите.
— Потому что вы знаете, кто мы.
Успокоив Маргарет, Портерфилд заявил:
— Ну а теперь позвольте мне присоединиться к Элис и отпраздновать вашу свадьбу вместе. Сомневаюсь, что здесь есть кто-нибудь, кто еще более искренне желает вам долгой и счастливой жизни.
— Спасибо, — раздался позади мужской голос.
— Это вы, Китайчик? — спросил Портерфилд, не поворачивая головы. — Рад познакомиться лично, особенно после всего, что прочел о вас за последние дни.
— Что, толстенное досье?
— Вы с вашими друзьями осуществили массу акций во время службы в армии, — пожал плечами Портерфилд. — Американские отставники, возникшие в Африке и в Азии в качестве майоров и полковников, научили чиновников в региональных штабах проявлять любознательность. Надеюсь, теперь вы чересчур богаты, чтобы заниматься подобными делишками, разве что пораньше выйдете в отставку.
Он пожал руку Китайчика:
— Примите мои поздравления. Она прекрасная девушка.
Глава 37
В четыре утра Китайчик Гордон вылез из постели, чтобы поразмяться в саду отеля «Билтмор». Надевая брюки, он любовался спящей Маргарет, которая слегка пошевелилась во сне и натянула одеяло на плечи. Она казалась такой уязвимой и хрупкой, что у него перехватило дыхание от одного только очертания ее губ с улыбкой сирены.
Но ему нужно было идти, пока не явились на службу садовники отеля. Он на цыпочках проскользнул к двери, осторожно повернул ключ и придержал дверь, чтобы выпустить собаку.
Китайчик и огромная черная псина побрели по влажной траве в предрассветной мгле, потом спустились по каменным ступенькам вниз, к холодному песку. Каждые несколько секунд слышалось шипение, с которым волна набегала на песок и затем откатывалась, кипя и пенясь. Гордон слышал рядом с собой громкое возбужденное сопение собаки.
— Ну, побегай, дружок.
Секунду собака помедлила, глядя на тускнеющую луну. Опустившись рядом с ней на колени, Китайчик пояснил:
— Ну давай, веселись, ты больше не заперт. Развлекайся, поганец.
Он встал, потрепав собаку по спине, затем побежал рысью, и псина помчалась рядом. Брызгаясь, они неслись по самому краю прибоя, и вода иногда доходила Китайчику до лодыжек. Это безумно возбуждало собаку, она стремительно вбегала в волновой бурун и столь же стремительно выскакивала обратно. Когда они обогнули первый мыс, отель исчез из поля зрения. В предрассветной сероватой мгле перед ними на целую милю раскинулся пустынный пляж. Сердце бешено заколотилось в груди Китайчика. Он крикнул:
— Беги! Взять их!
Гигантская собака помчалась вперед по пляжу, задние лапы выбрасывали маленькие фонтанчики песка. Китайчик Гордон наблюдал за ней. В меркнущем лунном свете силуэт собаки все уменьшался, казалось, она хочет пересечь весь пляж, наступая в каждое светлое пятно на узоре, нарисованном луной.