– Рапорт на тебя напишу, будешь на губе париться и гальюн чистить! Зови начальник караула, олень!

– Это кто олень? – боец повторно высунул свою далеко выдающуюся длань, но инспектор был готов и благоразумно отступил назад. – Подожди, никуда не уходи.

Подняться сразу ему помешал лишний груз.

– Отцепись ты! – крикнул он вниз.

Из-под стола показалась довольная физиономия с размазанной по лицу губной помадой.

– Поцелуемся, морячок? – предложила девица, вытянув перепачканные губы трубочкой.

Инспектора самую малость замутило.

– Стой, ты куда? – дверь будки распахнулась, и в полосе света возник смецмоновец в бугрящихся трусах.

Инспектор, не отвечая, отступил в калитку. Босой боец, берет в одной руке, автомат в другой выскочил следом и замер. Вся дорога на видимом протяжении была заставлена машинами ГАИ с пульсирующими лампами. У спецмоновца вырвался неприличный возглас, и он кинулся обратно, однако перед самым его носом калитку заботливо прикрыл огромный гаишник по фамилии Фуфаев, выглядевший даже по сравнению с нехилым бойцом папой рядом с семиклассником.

– Стрелять буду! – предупредил спецмоновец, нахлобучивая берет.

Тотчас возникший сзади второй брат-близнец безо всяких усилий вынул у спемоновца автомат, и лишь ценой титанического напряжения тому удалось оставить свои пальцы при себе.

– Да я бы и не стал в милицию стрелять, – пошел на попятную спецмоновец. – Хотите, я начальнику караула позвоню?

– Сами позвоним, шагай в автозак!

Бойцу вывернули руки и сковали за спиной. Когда уводили, он успел крикнуть:

– Братцы, полундра!

Подсуетившийся Гребездаев заботливо заткнул ему рот его же беретом:

– Чего орешь, дура? Людей перебудишь.

Несколько гаишников зашли за ворота и растворились в темноте, грамотно занимая круговую оборону. Старлей вошел в дежурку и перехватил пожелавшую вырваться на свободу девицу.

– Всем оставаться на местах, – строго прикрикнул он, ища подходящее место, куда бы поместить задержанную.

Подходящее место нашлось под столом. Офицер затолкал ее туда, она особо и не сопротивлялась, сел на стул, перед этим приспустив инспекторские галифе, чтобы не мялись.