— Я рассказала тебе далеко не все. Джулиан утверждает, что ты заигрывал с Марго.

Изумление Стюарта было таким непритворным, что я немного успокоилась.

— С женщиной, сидящей в инвалидном кресле?

Я не могла сомневаться в его искренности.

— Она не утратила привлекательности для Джулиана.

— Это правда, — согласился Стюарт. — Он никогда не видел ее в реальном свете. Хотя все окружающие замечали, что с ней происходит. Другие люди, становясь калеками, пытаются заново приспособиться к жизни. Другие, только не Марго. Ее обуяла страсть к разрушению, но она никого не могла ввести в заблуждение, кроме Джулиана и Адрии. Да, она пыталась со мной заигрывать — она хотела таким образом наказать Джулиана, используя меня в качестве орудия мести, но я в этом не участвовал, просто отшатнулся от нее. Джулиан был моим другом, наставником, я ему поклонялся. Щадя его, я скрывал от Джулиана свою неприязнь к Марго. Но никаких других чувств к ней я не испытывал.

— Не была ли твоя неприязнь достаточно сильной, чтобы ты толкнул кресло на колеса? — тихо спросила я. Существовали вещи, о которых Стюарт мне не рассказывал, и мне захотелось вести его из себя, заставить раскрыться. — Не ты ли подпилил ограду, чтобы кресло проскочило сквозь нее в лощину?

Я видела, как глубоко потрясли его мои слова.

— Ограду… о чем ты говоришь?

— Она была преднамеренно повреждена, ослаблена заранее.

— Но, Линда, ты ведь знаешь, что я на такое не способен.

Я знала и не могла больше выносить его растерянного, почти затравленного взгляда.

— Никто и ничто не заставит меня усомниться в тебе, — пообещала ему я. — Но я не могу бороться со связанными за спиной руками. Ты должен все мне рассказать. Я владею только осколками истины, из которых не складывается цельная картина. Эмори знает, кто я, равно как и Клей. До сих пор никто из них не выдал меня Джулиану — понятия не имею почему. В конце концов, я должна прийти к твоему адвокату с чем-то весомым. Я все еще уклоняюсь от встречи с ним, потому что мне нечего ему предъявить.

По его взгляду я поняла, что Стюарт только теперь в полной мере осознал, какая опасность ему угрожает. У меня было такое чувство, что ему известно, почему Эмори и Клей не раскрывают мое инкогнито, но он не хочет говорить мне об этом. И тут меня озарило.

— Стюарт, а кого пытаешься выгородить ты?

Я поняла, что задела его за живое, но убедилась в том, что он не ответит на мой вопрос. И я двинулась дальше, не щадя ни его, ни своих собственных чувств.

— Эмори утверждает, что, подойдя к дому, увидел, как ты выбежал из двери, повторяя: «Я не хотел этого делать… я не хотел этого делать». Он уверяет, что в точности передает твои слова. Эмори сам мне это сказал.

Стюарт недоверчиво покачал головой.

— Я никогда не говорил ничего подобное. Я сказал: «В чем ты меня подозреваешь? Что я, по-твоему, сделал?» Он не мог понять меня неправильно. Ему для чего-то понадобился козел отпущения. Я никогда его не любил, хоть он и был моим тренером. И он не любил меня. Все мои проблемы возникли из-за ложных показаний Эмори. Линда, почему этот человек клевещет на меня? Чего он добивается?

— Если он не любил Марго, может быть, он…