Ко мне главная относилась по-особенному. С ее стороны даже были довольно прозрачные намеки, что скоро меня могут назначить старшей… О, как же ждала этого момента! Я даже не сомневалась, что он наступит. Но это радостно-волнующее ожидание портило то, что вести с фронта становились все тревожней и тревожней. Ощущение как перед грозой, когда волосы сами по себе становятся дыбом. Только в нашем случае электрические разряды заменены всепроникающими флюидами ужаса. Угроза буквально висит над нами в воздухе, и все мы уже сильно сомневались в том, что ситуация изменится… Однако друг перед другом мы не подаем виду, как нам страшно, и бодримся изо всех сил.

Последние три дня мне снился один и тот же кошмар – я лежу на снегу, связанная по рукам и ногам, и ко мне подходит Элиза с окровавленным лицом. Ее глаза горят на нем ярким зеленым пламенем. Она склоняется надо мной – и ее рот медленно растягивался в улыбке. И вместо зубов, которые я ей выбила, я с леденящим ужасом видела огромные острые клыки… Но она не кусает меня. Схватив меня стальной хваткой за лицо, она силой открывает мне рот и начинает заливать внутрь меня расплавленное олово…

Всякий раз я просыпалась от собственного крика. Садясь на постели, я несколько раз сглатывала, стараясь избавиться от ощущения в своей глотке горячего вещества. Казалось, что мне не хватает воздуха, что я задыхаюсь. Я подходила к окну, всматривалась в заснеженную даль. И больше не могла заснуть до самого утра…

Элизу перевели в другой барак, где содержались больные. Она умирала. Но почему, почему во сне она приходит ко мне в образе могущественного чудовища? Мне казалось, что если я разгадаю эту загадку, то смогу спасти свою шкуру от неотвратимого возмездия…

04 декабря 1941 года, 14:35. Линия фронта в под Невелем

Тяжелый слитный грохот советских артиллерийских орудий обрушился на позиции 30-й и 290-й пехотных дивизий X армейского корпуса вермахта не на рассвете, как было положено по канонам военного искусства, а за два часа до полудня. В этом краю озер, лесов и болот, где Господь забыл разделить землю и воду, немцы построили свою оборону по принципу укрепленных опорных пунктов, между которыми существовали обширные заминированные и простреливаемые ружейно-пулеметным огнем пространства. Основным материалом для строительства укреплений в этом забытом Богом краю немецкие саперы выбрали легкодоступное дерево с толстой земляной обсыпкой. Строились все эти блиндажи, траншеи и многоамбразурные дзоты еще в начале осени, когда только-только закончилось кровопролитное Смоленское сражение и изможденные противоборствующие стороны принялись на достигнутых рубежах из последних сил зарываться в землю, чтобы не стать жертвой внезапного вражеского контрудара.

Но тут надо сказать, что нормативы в построении полевой обороны в германской армии не менялись со времен прошлой войны. Все эти деревоземляные укрепления и укрытия довольно неплохо противостояли массовой в 1914-18 годах артиллерии калибра 75-76мм, и при этом не были рассчитаны на то, что на них обрушится огонь артиллерии РГК до восьми дюймов включительно. Структура обороны, состоящая из отдельных опорных пунктов, подсказала командующему артиллерией ударной группы генерал-майору Парсегову, тактику прорыва вражеской обороны. Две артиллерийские дивизии прорыва РГК, железнодорожные батареи особой мощности, артиллерия экспедиционных сил (в том числе и части временно прибывшие в 1941 год для обкатки в боевых условиях) по очереди сосредотачивали свой огонь на опорных пунктах, за пятнадцать-двадцать минут вдребезги разнося творения германских саперов. Не обязательно пытаться раздавить все орехи сразу, достаточно точными ударами колоть их по очереди.

При этом стоит сказать, что систему немецкой обороны заранее вскрыла авиаразведка ВКС РФ – причем на все сто процентов, со всеми ее хитростями, вроде тщательно замаскированных и ложных объектов. И сейчас сокрушающие залпы тяжелых гаубиц не приходились по пустым пространствам, а били точно в предписанные цели, тем более что траектории полета снарядов и места попаданий контролировались современными для двадцать первого века средствами артиллерийской разведки, в результате чего эффективность применения орудий крупных калибров большой и особой мощности возрастала многократно.

Первыми уничтожению подлежали мощные опорные пункты, прикрывающие шоссе Невель-Псков в полосе 30-й пехотной дивизии и шоссе Москва-Волоколамск-Старая Русса-Екабпилс-Рига в полосе 290-й пехотной дивизии. Именно это, последнее, направление немцы восприняли как основное, потому что именно там, под Новосокольниками, сосредоточились все артполки РГК большой мощности (вооруженные двенадцатью 203-мм гаубицами Б-4 каждый) и единственный в группировке 40-й отдельный артдивизион особой мощности, имеющий на вооружении шесть 280-мм мортир БР-5. Для деревоземляных укреплений, даже с учетом смерзшегося грунта такие калибры несколько избыточны, зато результаты их применения были настолько зрелищными, что командующий десятым армейским корпусом генерал артиллерии Христиан Хансен уверился в том, что под Новосокольниками в полосе ответственности 290-й пехотной дивизии генерал-майора Вреде русские наносят основной удар. Именно туда с целью укрепления обороны решили бросить все имеющиеся в наличии резервы, включая и штабных писарей, а также затребовать для этого участка поддержку люфтваффе, ибо дивизионный артполк, почти полностью уничтоженный в первые же минуты вражеского наступления, был не в состоянии противостоять тяжкому молоту крупнокалиберной артиллерии большевиков.

Зато удар под Невелем в полосе тридцатой пехотной дивизии генерал-лейтенанта Курта фон Типпельскирха (того самого автора книг «История Второй мировой войны» и «Итоги Второй мировой войны») немцы сочли носящим лишь отвлекающий характер и не требующим серьезного внимания со стороны командующего. Там действия советских артполков РГК (укомплектованных пушками-гаубицами 122-мм А-19 и 152-мм МЛ-20) поддерживались российскими переносными комплексами автоматизированного управления огнём «Малахит», позволяющими применять управляемые снаряды «Китолов-2М» и «Краснополь-М». Всего несколько орудий, выделенных для этой работы, по общему результату были сопоставимы со всей остальной артиллерийской группировкой, выделенной для Невельского участка фронта. Не так эффектно, как сокрушающий молот орудий большой и особой мощности, но вполне эффективно.

Тут надо сказать, что морозы под Великими Луками, (практически на пороге Прибалтики) стояли не такие трескучие, как под Москвой и в Белоруссии. Редко когда было минус двадцать; в основном температура скакала между пятью и десятью градусами мороза. Поэтому люфтваффе тут летало, ибо при таких температурах их синтетический бензин еще не терял годности, и немецкие солдаты в окопах мерзли не так сильно. Но все равно из-за раннего начала зимы⁷⁷ на озерах и болотах образовалась толстая корка льда⁷⁸, способная выдержать на себе любые массы тяжело экипированной пехоты и легкую бронетехнику весом до пятнадцати⁷⁹ тонн. Как говорилось выше, при концентрации такой артиллерийской мощи на отдельных опорных пунктах для их подавления и превращения в лунный пейзаж требовалось не более пятнадцати-двадцати минут.

Как только артиллерийский огонь перешел на другие цели, в первых рядах в атаку пошли проверенные боями под Смоленском и Рославлем саперно-штурмовые батальоны. О, эти суровые парни, которые даже спят, не снимая бронежилета и подложив под голову связку тротиловых шашек. Короткий рывок под прикрытием артиллерии, которая в это время как раз громит соседний опорник, не давая ему накрыть атакующих фланговым огнем – и вот лихие парни уже у кромки вражеской обороны. Дальше – минные поля, за ними – изорванные взрывами обрывки колючки на полуповаленных столбах, а уже потом перемешанные взрывами глыбы смерзшейся земли и переломанных бревен. Можно было подумать, что там бушевал укушавшийся самогонки древнерусский богатырь Святогор, который был древним еще для Ильи Муромца…

Для преодоления минных полей у саперов-штурмовиков имеются российские (правда, еще советского производства) переносные установки разминирования ЗРП-2 «Тропа», иначе именуемые «Змеями Горынычами». Пять минут возни с переносными контейнерами – и в небо, оставляя за собой хвосты дыма и пламени, взвивается несколько огненных комет, за которыми тянутся хвосты детонирующих шнуров. Оглушительные взрывы, взметывающие вверх снежную пыль и ледяную крошку – и вот готовы несколько троп, шаг вправо-влево с которых можно сделать только на собственный страх и риск, с большой вероятностью напороться на шальную противопехотную мину. А теперь вперед и только вперед! Даже после обработки тяжелыми снарядами в развалинах опорного пункта еще остаются живые фашисты, и дело штурмовиков – выкуривать их оттуда; где автоматной очередью и саперной лопаткой, где гранатой, а где и той самой связкой тротиловых шашек, опущенной в вентиляционное отверстие блиндажа.

А вслед за штурмовиками по тем же тропам к развалинам опорного пункта уже подтягивается пехота со старыми добрыми винтовками «Мосина» и пулеметами «Максим». Их задача – укрепиться в этих руинах и отразить возможную контратаку немцев. А что такая будет – и к гадалке не ходи, наверняка их начальники хриплыми голосами уже орут в телефоны: «немедленно восстановить положение и выбить русских на исходные позиции!». Как раз к тому моменту, когда саперно-штурмовые батальоны вгрызлись в цепь немецких опорных пунктов, выбив из нее несколько звеньев, в воздухе появились первые самолеты люфтваффе. Базирующиеся в Риге бомбардировочная группа KG1 выдала все, что могла – две девятки и еще одну тройку двухмоторных бомбардировщиков Юнкерс-88А, которых только немного опередила восьмерка «Фридрихов» (Ме-109F) истребительной эскадры JG54, взлетевших с аэродрома Коровье Село под Псковом. В принципе, стандартный прием для истребительной авиации этих лет – появиться над полем боя раньше своих бомбардировщиков, чтобы расчистить перед ними небо от истребителей противника.

Но в этот раз все пошло совсем не так как обычно, потому что в ход событий вмешалась прикрывающая группировку Экспедиционных Сил 53-я зенитная ракетная бригада ВС РФ, оснащенная ЗРК Бук-М3. Пока «Фридрихи» добросовестно пытались расчистить небо над местом будущей бомбежки (флаг им в руки и «Иглу» в задницу), станция обнаружения и целеуказания бригады дала знать о приближении немецких бомбардировщиков. На командном пункте серьезные люди в погонах, пересчитав отметки целей, решили, что выпускать советские истребители рановато, и что лучше пока потроллить люфтов с помощью высоких технологий. Если даже они не повернут назад после первых попаданий зенитных ракет, то подойдут к району бомбометания в неполном составе, без строя, в шокированном состоянии души и расстроенных чувствах.

Наводка инерциальной системы наведения (которая и выводит ракету в район цели) и последующая радиокоррекция осуществлялись на отметки бомбардировочных троек; семь троек – семь ракет. Масса боевой части ракеты составляла шестьдесят два килограмма, из которых тридцать четыре – это разрывной заряд, состоящий из смеси тротила и гексогена, а остальное – способные пробивать авиационную броню трехграммовые поражающие элементы из сверхтвердого сплава. Самолеты внутри троек летели очень близко друг к другу, так что если рядом разорвется зенитная ракета, тяжело поврежденными или уничтоженными окажутся все три. Вообще, если бы «люфты» знали, что это не только операция Советов, но и «марсиан», они приложили бы все усилия для того, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте.

И вот, когда километрах в пятидесяти от приближающейся к фронту бомбардировочной формации на земле начали вспухать дымные облака, едва различимые на таком большом расстоянии, и из них куда-то вверх потянулись тоненькие дымные ниточки стартовавших ракет, экипажи бомбардировщиков охватил приступ паники. Железных людей, способных выдерживать заданный курс и высоту, несмотря на то, что умная самонаводящаяся смерть уже выбрала тебя своей жертвой, среди немецких пилотов, можно сказать, не было вовсе. Даже сам Жирный Герман (Геринг) разрешал своим мальчикам в случае прямого столкновения с «марсианами» по возможности спасать свои шкуры даже несмотря на то, что под крыльями их бомбардировщиков находилась дорога⁸⁰, по которой перемещались собственные войска. Резервы двигались к фронту, чтобы сгореть в огненной мясорубке, тщетно пытаясь хотя бы приостановить шествие большевистского Молоха, а тыловики, как им и положено, первыми снялись со своих мест и уже двигались в тыл.

И вот прямо над головами немецких же солдат немецкие самолеты начали раскрывать бомболюки и вываливать свой бомбовый груз – как говорится, на кого Бог пошлет. Необходимая операция перед тем, как разлететься во все стороны подобно вспугнутым голубям. Неприцельная бомбежка не вызвала больших людских и материальных потерь. По большей части жертвой этой бомбежки стало моральное состояние немецких солдат, ибо немецкие самолеты бомбили именно их. А дальше, как говорится, каждый сам за себя. Облегчившиеся на головы своих войск самолеты стали маневрировать, чтобы, развернувшись со снижением, покинуть опасное место. При этом из-за того, что пилоты действовали вразнобой, несколько крылатых машин просто столкнулись или задели друг друга – и помимо бомб на землю посыпались самолеты, обломки и немецкие летчики, все-таки успевшие покинуть свои машины. А тут до этого перепуганного курятника как раз долетели зенитные ракеты, превратив вавилонское «столпотворение» в «избиение младенцев»

Кстати, в связи с этими событиями был отменен уже подготовленный вылет полного состава бомбардировочной группы KG76, базирующейся в Шауляе, что оставило войска десятого армейского корпуса без поддержки с воздуха. На войну с пришельцами из будущего никто из немецких асов не подписывался, а на наземные войска это предательство люфтваффе произвело очень удручающее впечатление. Как тут сражать до последнего солдата, когда даже всемогущие люфтваффе без оглядки бегут с поля боя?

Грохот залпов нарастал. Советская артиллерия, расширив прорыв и тем самым обеспечив его фланги, взялась за второй ряд опорных пунктов. При этом артиллерийские корректировщики сидели в руинах ближних к дороге опорных пунктов первого ряда и наводили «Китоловы» и «Краснополи» на самые опасные цели во втором рубеже немецкой обороны. Тем временем на очищенные от врага участки дорог (и на ту, и на другую) вышли группы разминирования. Первый их эшелон составляли переделанные в импровизированные ИМРы танки КВ⁸¹, с которых была снята башня, а корпус дополнительно обшит броневыми листами, оснащен бульдозерным ножом и тяжелыми колейными тралами. Такие танки шли по дороге уступом, как бы прикрывая друг друга, и подбить их можно было только с помощью пятнадцатисантиметровой пушки, которой у немцев, по счастью, в придорожных кустах не оказалось вовсе.