– Вот черт! А я уж думал расколоть тебя на легкие деньги.

Джино отошел на несколько шагов, продолжая внимательно рассматривать снеговика.

– Предполагаю, его что-то подпирает.

– Мы даже не знаем, есть ли там тело. Может, только голова.

– Господи Иисусе, Лео.

– Да это же ты помешан на логистике, а я просто рассматриваю различные возможности. Но думаю, что первым делом стоит ответить на вопрос – зачем вообще понадобилось замуровывать мертвеца в снеговике. Это, конечно, не самое подходящее место для тела. Этот тип шел на серьезный риск, занимаясь подобным делом в общественном парке в ночь перед таким мероприятием.

Джино проходит три этапа при каждом убийстве. Первый этап – тот момент, когда он видит в жертве личность. Обычно этот этап быстро проходит, потому что он слишком тяжел. Второй этап – отстранение, когда надо действовать на месте преступления, подавляя в себе все человеческие чувства. В ходе третьего этапа приходит ярость, которая не покидает его до закрытия дела. На этот раз она пришла слишком быстро, подумал Магоцци, глядя, как краснеет лицо его напарника.

– Проклятье, ты понимаешь, что меня по-настоящему бесит? Ради бога, это же праздник для детей! Каким же надо быть подонком, чтобы поместить тело там, где дети смогут найти его? – Он вытащил свой сотовый и быстро набрал номер. – Надо остановить Анджелу, прежде чем она с детьми явится сюда.

Пока Джино разговаривал с Анджелой, Магоцци подозвал пару полицейских в форме, которые бродили по полю среди снеговиков, оглядывая место преступления, которое надо обнести ярко-желтой лентой, рулоны которой висели у них на запястьях.

– Обтяните-ка мне пространство в пятьдесят футов вокруг снеговика.

– Нет проблем. Вокруг какого именно?

Магоцци ткнул большим пальцем за спину, и копы присмотрелись.

У младшего перехватило дыхание, и он торопливо сделал шаг назад. Коп постарше посмотрел на мертвые глаза трупа в снеговике и подошел поближе. Лицо у него осунулось.

– Иисус, Мария и Иосиф, – прошептал он. – Да это же Томми Дитон.

Магоцци полез в карман пальто за блокнотом.

– Ты его знаешь? Уверен?

– Да, черт побери, я его знаю. Ездил с ним пару недель перед тем, как его перевели во второй участок.

– Минуту. То есть он один из нас?

Старый коп кивнул с каменным лицом.

– Проклятье, он был таким хорошим парнем. Любил свою работу.