Если же я клятву нарушу, заработаю тяжёлую магическую отдачу для себя, с большой долей вероятности настрою против себя герцога, и навлеку опасность на него и его близких, поскольку Влодэк узнает, кому я проболталась.

Моё решение остаётся неизменным. Надо уходить. Сейчас.

Вздохнув, позволяю своей силе свободно струиться от меня к мужчине подо мной. Убаюкиваю его своими чарами. И начинаю тихо петь старинную незамысловатую колыбельную оставшуюся ещё от древних:

Как пойдёшь гулять ты лесом,

Позови меня с собой,

Будем слушать ветра песню,

И свирели зов ночной.

Отведу тебя я в чащу,

Чтобы танцы танцевать.

Чтобы спалось ночью слаще,

Буду тебя целовать.

Потянувшись, я касаюсь губами строго сжатых мужских губ. И шепчу те слова, которых в этой колыбельной никогда раньше не было, но сейчас они рвутся из самого сердца:

Спи, хороший, спи, родной.

Твои сны я зачарую,

В снах останусь я с тобой.

В них навек тебя люблю я.

С последним звуком мои чары оплетают Сенда полностью, а моё сердце заходится в груди барабанной дробью. Даже в глазах немного темнеет.

Вот к чему это было? Разве я люблю его? Нет! Ну может, чуточку влюбилась. Только и всего. Наверно, просто в рифму вырвалось. Ну не могла же я себе таких глупостей напридумывать. Подумаешь, сердце замирает. Подумаешь, тело плавится воском в его руках. Сердце слишком неточный и пристрастный указатель. А тело и подавно. Здравым рассудком надо жить. И вот как раз рассудок, основываясь на моем личном богатом опыте, утверждает, что никому верить нельзя и полагаться можно только на себя.

С каждой секундой всё больше раздражаясь на этот несвоевременный приступ сомнений, осторожно сползаю с Сенда. Заботливо укрываю его одеялом. Не позволяя себе даже задержаться взглядом на безмятежном мужском лице. Пусть спит. Очень крепко. Теперь проснётся не раньше, чем через несколько часов. Меня к тому времени уже не будет в особняке.

На цыпочках крадусь в ванную комнату, где поспешно привожу себя в порядок. Даже волосы кое-как заплетаю перед зеркалом.