Вот неймётся ей.

Отследив мой раздражённый взгляд, Сенд тоже оглядывается на сову.

− Хм, мы не одни, оказывается, − поднимается, садясь. – И когда ты её впустить успела? Хоть не сама окно открывала? − награждает меня строгим взглядом.

− Сама. Ночью никого тревожить не хотелось, − сообщаю спокойно.

Тоже сажусь, поправляя сорочку. С затаённым и, возможно, неправильным удовольствием ловя жадный, сожалеющий взгляд герцога на моих обнажённых коленках, исчезающих под вернувшимся на место подолом. В его глазах пылает что-то такое, от чего у меня дыхание спирает смесью страха и предвкушения будущих схваток.

Герцог вообще сейчас кажется каким-то другим. Будто изменилось что-то, будто исчезли какие-то сдерживающие барьеры. И это странно будоражит. Видеть его настоящим. Играть с этим хищником. На равных.

− Какая непослушная у меня невеста, − тянет вкрадчиво. – Я ведь и наказать могу.

− Невеста – не жена, − вскидываю подбородок с вызовом. Усмехаюсь иронично: − Я ведь и уйти могу.

− Куда же ты уйдёшь в метель? – прищуривается.

− Любая метель рано или поздно заканчивается, − прищуриваюсь в ответ.

И вот что я делаю? Зачем опять дразню его? Почему не могу сдержаться? Почему его пристальное внимание к моей персоне делает меня настолько живой?

Наверное, я уже настолько привыкла к жизни на грани, что просто потеряла чувство самосохранения.

− А если я не отпущу? – снова подаётся ко мне герцог. Выдыхает почти в губы: − Если сделаю так, что ты не захочешь убегать от меня?

То, что мне слышится в его словах, слишком глубоко цепляет что-то во мне. Во мне настоящей. Вот только меня настоящую он не знает. И удерживать меня настоящую точно не будет. Разве что для того, чтобы привлечь к ответственности.

Но как же хочется, чтобы удержать ему хотелось именно меня. Ради меня... Даже если я не смогу остаться.

Никто ещё не вызывал во мне таких эгоистичных желаний... И желания остаться тоже никто не вызывал.

Видимо, Сенд что-то такое читает в моём изменившемся взгляде, потому что и сам теперь смотрит по-другому. Слишком пристально, слишком проницательно, пробирая взглядом до глубины души. Будто пытается разглядеть все мои тайны.

− И всё-таки вы тиран, герцог, − изображаю лукавую улыбку. – Неужели закроете? Ай-ай-ай, как нехорошо. Разве с девушками так обращаются?

− В любви все средства хороши, − усмехается он в ответ. Но глаза по-прежнему серьёзней некуда.

И это буквально удар под дых. И потому, что он вообще вспомнил о любви. И потому, что подобные слова я уже слышала. От другого мужчины, готового держать меня на привязи всю жизнь, лишь бы не позволить быть без него.