— Рождественские открытки.
«Снэк» открыт еще час, и мой папа скоро должен приехать, чтобы забрать меня. На самом деле, я удивляюсь, почему он не встретил меня на вокзале, как обещал? Надеюсь, с ним все в порядке. Я перевожу взгляд в сторону окна, вытягивая шею в поисках его. Наверное, мне следует проверить телефон, но по какой-то причине я спрашиваю Колетт.
— Колетт, Вы говорили с моим отцом, да? — Колетт слегка краснеет, когда Снэк фыркает. Странно. — Он сказал, что встретит меня на вокзале, но его еще нет.
— О, Минни, дорогая, я совсем забыла со всем волнением от твоего приезда. Гил звонил. Он уже в пути. Его колеса замело снегом, и ему пришлось выкапывать их. Я сказала, что присмотрю за тобой…
Снэк поднимает бровь, глядя на маму.
— Подожди. Ты знала, что она приедет?
Колетт улыбается мне, а затем Снэку.
— Да, милый. Мы с Джилом подумали, что тебе нужен приятный сюрприз. — Она похлопывает Снэка по плечу и ведет нас к столику подальше от остальных посетителей. — Что я могу принести вам обоим?
Я начинаю протестовать, что Колетт не нужно меня обслуживать, но она мило настаивает, что это не проблема. Сначала я заказываю большой латте, но передумываю после того, как Снэк просит горячий шоколад. Мне придется пошутить над ним за то, что он заказал напиток для девочки-подростка, но это прозвучало хорошо в ту минуту, когда заказ покинул его естественно надутые и теперь розовые-от-разогрева-после-пребывания-снаружи губы.
— Хорошо, я сейчас все принесу, — щебечет Колетт. Она поворачивается, чтобы уйти, но оборачивается и наклоняет голову.
— Так приятно снова видеть вас вместе.
Колетт и Снэк разделяют невысказанный момент, прежде чем он говорит: — Спасибо, мама. — Его голос срывается, и он прочищает горло. Он улыбается.
— Ты уверена, мам? Ты не всегда была так рада видеть нас вместе.
Колетт поворачивается и уходит, отмахиваясь от комментария Снэка взмахом руки над головой.
— Да, уверена. Даже если я знаю, что ваша пара обычно сулила неприятности.
Глава 4: 1994 — Миндальная помадка из Хамоки
Колетт однозначно права. Наша пара равна, нет, мы и есть ходячие неприятности. Не серьезные проблемы с законом, скорее обычное баловство. Которое превратило нас в лучших друзей.
В детстве, со Снэком, мы похитили кошку его соседа. В голове пары шестилетних детей оправдания в пользу содеянного были достаточно убедительны. Котенок всегда плакал у соседской двери, а на улице становилось холодно. Мы решили, что соседу он просто не нужен, поэтому взяли его к себе. Он тайно жил в моей спальне в течение недели. Мы со Снэком отдавали ему свои обеды. Так было до тех пор, пока мой отец не почувствовал удушающий запах кошачьей мочи, исходящий из моей комнаты, и не обнаружил, что мое тело искусано блохами. Нам пришлось уехать из дома и провести в нем дезинфекцию. Именно тогда мы поняли,
В другой раз мы собрали всех соседских детей и большого шоколадного лабрадора Ролло, который жил рядом с нами, в «Снэке» и отправились в парк, не сказав взрослым. В парке мы нашли большой улей, свисающий с ветки. В книгах о Винни-Пухе, Пух всегда ест мед и говорит, что он такой вкусный, поэтому мы убедили Пирсона, пожирателя козявок, который жил на углу, скинуть улей с ветки, чтобы мы могли съесть мед. Мы не рассчитывали, что там будут пчелы. Они атаковали всех детей, которые не успели убежать, когда улей упал на землю. Укусы были настолько сильны, что пришлось вызвать скорую. Нам повезло, что, когда наши родители нашли Снэка, мы с Ролло прятались в шкафу в спальне Снэка. Они скорее обрадовались, чем рассердились, что у нас хватило ума сбежать до того, как мы уронили улей, и не подвергнуться нападению пчел-убийц.
Когда нам было тринадцать, в День независимости 4 июля, мы подожгли газон мистера Гэри, соседа Снэка.